Насчёт упоминаемой выше кратности дистилляции пилюли следует заметить, что число девять (цзю-гэ) в даосских практиках, а особенно в искусствах, является излюбленным числом.
В сакральной геометрии/geometria sacris (шэнь-шэн цзи-хэ сюэ) оно отображается схемой девяти дворцов (цзю-гун ту). Иными словами, девятью секторами (цзю-фан): четырьмя ортогональными (сы-чжэн), четырьмя диагональными (сы-юй) и, соответственно, одним центральным (и-гэ чжун-синь).
В учении же о переменах символизирует собой старый ян (лао-ян), что означает зрелый ян34.
Именно поэтому «Летящая девятка» («Фэй-цзю») это ещё одно название пилюли бессмертия.
Со временем физический процесс (у-ли го-чэн) алхимического совершенного деяния/magnum opus (чжи-вэй) стал постепенно заменяться на его виртуальный аналог, то есть на мысленный процесс (сы-вэй го-чэн). Так появилось искусство внутренней алхимии.
В роли пары алхимических ингредиентов в нём, согласно сродству видов/aequalitate discurrit (тун-лэй), начала выступать пара свинца и ртути/plumbum et hydrargyrum (цянь-гун). Следует заметить, что в реальности свинец никогда не образует никакого соединения/compositum (хуа-хэ-у) со ртутью.
Впоследствии, когда искусство приняло ещё более абстрактную форму, за ингредиенты стала считаться такая антагонистическая пара из посленебесной схемы восьми триграмм (хоу-тянь ба-гуа ту) «Книги перемен», как триграмма «Вода» («Кань» гуа)35 и триграмма «Огонь» («Ли» гуа)36. В результате сего процесс выплавления пилюли получил определение соития воды и огня (кань-ли цзяо-гоу). То, насколько абстрактен процесс подобного соития, вряд ли имеет смысл подчёркивать.
Так искусство внешней алхимии в итоге полностью преобразовалось в искусство алхимии внутренней. Как даосская практика, она стала пользоваться теми же техниками, которые были известны ещё задолго до её появления, но интерпретировать их образами и категориями алхимии внешней. Эти же образы и категории вошли затем в употребление и при работе с энергией.
На самой же завершающей стадии развития искусства его сексуальная направленность (ю-гуань син) стала превалировать, и внутренние покои, взяв на себя роль алхимической лаборатории (дань-фан), соединили искусство выплавления пилюли (лянь-дань шу) с искусством инь и ян. В этом интегрированном искусстве (цзун-хэ и-шу) значение алхимического совершенного деяния обрёл уже половой акт/coitus (син-цзяо дун-цзо). В качестве алхимических ингредиентов в нём предстала уже известная нам пара природы и жизненности. Сам же процесс выплавления пилюли начал характеризоваться, соответственно, как соединение природы и жизненности (син-мин хэ-и).
Каждая из даосских практик и каждое из даосских искусств является своего рода стимулом/stimulum (гань) для организма. Стимул же, в свою очередь, предполагает определённую реакцию/reactionem (ин) на себя с его стороны. Таким образом, реакция на стимул/reactionem ad stimulum (гань-ин) представляет собой тот базовый принцип (цзи-бэнь юань-ли), на котором должны зиждиться все даосские практики и искусства.
Вспомним ненадолго учение о переменах. Традиционно «Книга перемен» относится к числу канонических книг конфуцианской школы (жу-цзя цзин-шу), образующих корпус «Пятикнижие» («У-цзин»). Однако же мы смеем придерживаться мнения о том, что доминантой/dominantia (дай-дэ) в ней выступает всё-таки даосская составляющая (дао-фэнь). Познание законов перемен, достигаемое через её изучение, может претвориться даже в начало пути прорицания (чжань-бу чжи-дао)37. Его мы искренне уважаем, но в своих рассуждениях не затрагиваем. К такой же методике, как иглоукалывания по закону перемен (и-ли чжэнь-фа) относимся весьма скептически, ибо считаем её иррациональной/irrationalis (фэй-ли син).