Кто-то аккуратно снял книгу с моего лица, я тихо храпел.
Тааааак. Нажрался винища и спит! Фу! Ну и запах!
Я открыл глаза, Люда стояла рядом и листала книгу.
Физмат читает Джека Лондона! Ищет приключения на страницах книги, вместо того, чтобы поинтересоваться, как девушке жестко лежать на этих полках без матраца.
Я оторопел и выпучил на Люду глаза, та даже внимание не обратила на окружающих и их смешки.
Оу! Моё любимое!
Она села на столик, взяла книгу и начала читать с выражением трагический рассказ о друзьях-предавших друг друга. Гам и шум постепенно смолкли, гитара замолчала, перестали сёрбать чаем на всё купе, к нам подтянулись со всего вагона, зашикали друг на друга, невероятная тишина стояла в вагоне. Все слушали рассказ Джека Лондона. До окончания оставалась немного, пошла самая развязка. Люда закрыла книгу, закрыла глаза и продолжила читать наизусть, она рассказывала сцену смерти друзей- неудачников с таким проникновением, что у девчонок, слушающих её, потекли слёзы. Я же, свесив голову с верхней полки, бесцеремонно уставился на её обтягивающие джинсы.
«.тогда он прислонился к двери и мягко сполз на пол». закончила она, и все заметили как у неё уже давным-давно из глаз текут слёзы.
Этот миг перед овацией был настолько тихий, что перестали стучать колёса. А затем вагон вздрогнул, все захлопали, девчонки в улыбке сквозь слёзы кинулись к ней на шею. Парни качали головами и посмеивались, восхищаясь. Наверное, это всё-таки было высокое искусство, и для некоторых впервые. Когда немного все успокоились, кто-то крикнул, всхлипывая:
Ещё!
Люда полистала книгу и начала читать про голодного боксера, проигравшего бой и оставившего свою семью без денег. Дочитав рассказ до середины, она опять закрыла книгу и глаза, из под которых начали капать слёзы. Она негромко рассказывала неудачный боксерский бой и трагические мысли боксера. В этот раз хлопали и громче и дольше, девчонки размазывали сопли и слёзы по лицу и громко сморкались, кто-то кинул шоколадку.
Ещё!
Неееее, всё! сказала Люда. Пожалейте мои нервы!
К Люде враскачку подошел наш ловелас Гена, и, тряхнув кудрями начал что-то шептать ей на ушко. У Гены была куча отработанных схем по съёму девчонок, и половина из них работала безотказно. Гена этим всегда кичился и нарочито ходил по институту с новой подругой чуть ли не каждый месяц. За это мы никогда не брали его с собой в компанию, а его подружек считали дурами и курицами. Он перестал говорить и посмотрел на Люду, взяв её за руку. На что Люда тоже что-то прошептала ему на ухо, причем сделала это достаточно громко, ну, и, понятно, все услышали, как она его послала. Генка вскинул брови он редко проигрывал в таких битвах, ещё немного постоял, прикидывая, чем можно парировать, или можно нарваться. Тем временем Люда встала на стол и забралась ко мне на полку.
Подвинься, по свойски сказала она, и мне ничего не оставалось, как прижаться к стенке.
Вопрос с Генкой был закрыт окончательно, и по вагону прошел вздох удивления и хохота.
Тааэээк, надо брать пример с бригадира, пора обзаводиться парой!
Командиру самая лучшая досталась, ишь как читает! До мурашек!
В каком месте у тебя мурашки бегают? Давно проверялся?
Да, сейчас начнёт ему в уши дуть!
А ты с Машкой задружи, она считает как калькулятор!
Да уней и сиськи как кнопки!
Я сейчас кому-то в глаз дам за кнопки!
Ну а ты покажи вначале!
Ехали мы весело, шутили беззлобно и сверх меры, пили много.
Около Люды было тепло и приятно, она вкусно пахла молодой женщиной. Я вдыхал этот запах с закрытыми глазами и представлял черте-что.
Ты спишь? спросила она.
Нет.
А о чем ты думаешь?
Ох! Тебе лучше не знать.
А у меня есть сыворотка правды, и из какого-то кармана брюк он достала гнутую плоскую фляжку.
У папы стащила, гордо призналась она. Коньяк!
Где коньяк?
Коньяк?
У кого коньяк? послышалось моментально со всех сторон, и люди завертели головами.
Она прыснула в кулак, аккуратно отвинтив крышку, отхлебнула и скривилась в гримасе.
У тебя нет закусить? не своим голосом спросила она с полным ртом коньяка.
Первый раз что ли? спросил я, шаря по карманам. Вот. Когезийно-дисперсионно-структурированный хлеб.
Она наконец проглотила и уставилась на меня удивленно
Козеиновый?
Короче, хлебные крошки, я высыпал ей в ладошку крошки с изюмом, она отправила в рот и зажмурилась.