Мне бабушка Клава сказала. Бабушка Клава.
Подбежавшая Лида Саврасова взяла из рук обессилевшей матери тельце, Галя не сопротивлялась. Валентина перекрестилась и прикрыла рот рукой. Глядя на неё, перекрестился и Пичугин. Лида стала щупать пульс у Артёмки:
Мёртвый, не откачать уж теперь, выдала тихо.
Галина взбеленилась, вскочила, схватила за волосы Софью, начала таскать. Пичугин попытался успокоить, но и его отшвырнула.
Тварь, что ты наделала, тварь! Галина смотрела на свои руки с пучками волос Софьи и не переставала орать.
Мне бабушка Клава сказала Артёмку помыть, хлюпая носом, продолжала долдонить одно и тоже слабоумная Софья.
Четверг. Похороны. Народу совсем немного. В основном, соседи.
Рыдала одна Галина. В тяжком безмолвии рёв одинокий. Плач шел взахлёб, выматывал ее всю; плач не оставлял ничего, кроме плача. Она плавно раскачивалась над гробиком сына и, оглушая вечность, выла; никто сказать не смел матери, что пора уже закрывать крышку, что кладбищенские работники уже полчаса, как ждут. Наверно, муж Дима смог бы, но он стоял в стороне, бесцветный, выжатый, на себя не похожий тень мужика.
Галину успокаивали она не слышала; её пытались поднять с колен она не чувствовала; ей полуобморочной, но все же хрипящей, совали под нос ватку с нашатырём она не понимала. Не слышала, не чувствовала и не понимала ничего, кроме того, что вот он, её сынок, ангелочек со вздёрнутым носиком, мёртвый лежит, а она ничего поделать не может. И от бессилия крик все громче, все неистовей.
Вдруг в такт раскачиваниям, не открывая глаз, заговорила:
Скажите мне кто-нибудь, что это сон. Что я проснусь сейчас, и что мальчик мой засмеётся.
Клавдия вот также не могла проснуться, сказала тут не к месту Лида Саврасова.
Галина не открывая глаз, поднялась, выпрямилась и, не глядя, наотмашь, тыльной стороной ладони по лицу Саврасовой! На Лиду и никто внимания не обратил, все женщины принялись успокаивать Галю. Особо хлопотала бабушка Валя:
Да что ж ты, милая, изводишься. Молодая ещё ведь. Молодым жить положено. Будет ещё всё у вас с Димой, и хорошее будет, Валентина гладила несчастную по плечу и сама не верила тому, что говорила.
Приятель Димы с работы, которого позвали на ГАЗельке довезти народ до кладбища, решил воспользоваться этой заминкой, взял крышку гробика, закрепил и стал заколачивать.
Четвёртую ночь подряд Галя не спала, сидела, раскачиваясь, на постели и тихонько хрипела. Муж ворочался рядом. Несколько раз пытался ей сказать, чтоб успокоилась, и так уже голос надсадила, говорить не может, но понял бесполезность увещеваний и ещё раз попытался заснуть, накрыв подушкой голову. Минут через десять его толкнули в плечо. Повернулся в сторону Гали. Та просипела:
Слышишь?
Что ещё?
Половицы скрипят на кухне.
Действительно, едва различимый, но очень въедливый скрип, так в голову и ввинчивался. Дима встал, пошёл на кухню.
Да это-то что такое? отрывисто воскликнул он, едва выйдя в коридор.
Галя встала и в ночной рубашке вышла посмотреть, что возмутило Дмитрия. Не доходя, уже поняла. Свет на кухне мерцал: лампочка вспыхнет-погаснет, вспыхнет-погаснет.
Так и было, зло пояснил муж, захожу уже вот
Он подошёл к выключателю, пощёлкал его свет мерцать не переставал, то полная тьма, то яркий свет киловатт на сто восемьдесят, никогда на кухню такую мощную лампочку не ставили. Дима в отчаянии долбанул по выключателю кулаком. Ещё раз со всего размаху не помогло: свет-тьма, свет-тьма.
А скрип? Скрип теперь слышно? очень спокойно спросила Галя. Она и весь страх свой на сегодня выплакала.
Прислушались. Вроде бы тихо. Половицы не скрипят. Лишь лампочка жужжит, когда свет загорается. Гаснет и тишина беспросветно. Вдруг со стороны входной двери послышались три удара. Не удара даже шлепка. Будто в дверь кто-то три раза ладонью открытой тихонько стукнул. Дима метнулся к двери. Открывать не стал, сначала в глазок глянул. И тут же отпрянул.
Что там? поинтересовалась Галя, ровно, без всплеска в голосе; усталый хрип на большее сил не хватает.
Дима рванулся в комнату, к шкафам, стал оттуда лихорадочно выбрасывать одежду:
Всё, блин, ухожу, в голосе отчаяние. Я не могу так больше, не могу! Мне выспаться надо, мне завтра в рейс! Уже блазнит от недосыпания. Чёрт знает что! Я, как проклятый, все дни эти. Мы все проклятые, понимаешь ты это или нет?!