Посеяла. Она опять потеряла красивую металлическую, хотя и сломанную елочную игрушку. Всё она всегда вот так забывает. Может кто-то взял себе. Кому-то тоже понравилась. Всё теперь. «А я иду, шагаю по шоссе» пел телевизор утром. Ариадна шла по кольцу трамвайной линии. Сейчас его уже демонтировали. Выстроили высотку элитного жилья. А тогда исполнилось пять лет от роду худенькой девочке с огромными глазами. Трамвай заходил в депо через два часа, и потому можно было спокойно пересчитывать шпалы одну за другой. Они напоминали ей детский ксилофон, которым играла в группе детского сада. Металлический, на каждой пластинке был выдавлен нотный знак. Нужно было стучать, чтобы он зазвучал. Так и остался там, на радость другим малышам. И большой коричнево-желтый говорящий Винни-Пух тоже. Его купила мама, чтобы возместить сломанную ею другую игрушку из фонда. За дверью на замке много зверей и куклы в коробке, им в руки ни за что не давали. Только когда фотограф приезжал. Вот они раз туда пролезли, повернули забытый ключ в скважине и что-то сломали. Их с подружкой отругали, ставили в угол и заставили родителей компенсировать. Жадные такие работники в детском саду. Она такой не будет никогда. Вот что ей важнее, эта жёлтая собачка или подружки во дворе? Ясно, не будет она искать, кто взял. Пусть радуется. Лето же.
Подросла, количество потерянных вещей всё увеличивалось. К ним прибавились выроненные монетки на покупку линейки. Красный новый свитер, вязаная шапка, мамина клипса на выпускном вечере. Коллекция марок в кляссере, выпрошенная у вампира. Ключи от квартиры. Вещи не могут быть дороже людей. Но так думала только она одна. Девочка с лучезарной улыбкой покорила сердце Ариадны, какой она светлый и добрый человек. Подарю ей новую вещицу, подарок от мамы.
А где твоя новая заколка? Строго спросила та.
Невидимка?
Какая невидимка! Блестящая со стекляшками, потеряла что ли?
Ой.
Что ой, сколько можно уже. Сейчас иди, ищи, где выронила.
Она у Регины. И Ариадна понеслась домой к девочке. Принесла назад. Конечно, девочка была незлой, но расстроилась.
Вот. Я подарила Регине и забрала обратно.
Раз подарила, зачем обратно принесла. А вообще, хватит свои вещи дарить направо и налево. Всё равно она недовольна. И правда, нехорошо.
Мама редко выглядела счастливой, только когда приходили гости, не ругала и не била тоже. Так что принимать кого-то дома стало любимым занятием. Понятно, что на самом деле и тогда радость кикиморы была фальшивой. Ариадна выяснила как-то, что минуты счастья рассеивают злые мысли. Поэтому не упускала случая повеселиться от души. Для чего годились всякие свистульки, хлопушки и чугунный казан тоже. Нужно было просто ударить его изнутри чем-то твёрдым. Извлекать пугающие необычные звуки, так что прибегала родительница с открытым ртом она умела много из чего. Из расчёски через обрывок бумаги, из колпачка от шариковой ручки, из батареи. Но последнее оказалось условным знаком для соседей, что надо вызвать милулицию. И за такую акустику дали взбучку и вздрючку.
Если сидеть на скамейке с пупсиками становилось особенно невмоготу, они с подругой залезали на дерево. Там порой уже имелось гнездо из досок, свитое старшими ребятами. Им же никаких дополнительных гвоздей не требовалось. Они просто трепались обо всё на свете, устраиваясь на самой удобной развилке ствола. Пели песни и заглядывали то в прошлое, то в будущее в бабушкином подарке. Он не терялся, только исчезал и становился видимым, когда поблизости не было загребущих рук. Но взрослым, породившим их на свет, было завидно. Они приходили с работы и требовали слезать сейчас же. Ничего, существовали ещё двадцать три способа провести время без скуки.
Никак не удавалось угодить всем сразу. Зачем сказала, куда я пошёл. Не подходи к двери, когда дома никого нет. Чего тут торчишь? Почему у тебя опять пятёрка, а у меня тройка. Где взяла вишню, опять под окном у чужого дома. Почему вы бегали в соседнем дворе. Когда научишься записывать домашнее задание в дневник. Хватит читать книги в туалете. Не открывай крышку от подвала. Сбежать бы отсюда в сказку. Где всё идёт как надо, и плакать не хочется, никто не задирает. Вот они ворота, где живут добрые звери, царевичи и волки пишут истории. Только жаль, что возведены они во сне. Просыпаться не хочется. Серый дом напротив, деревья-обрубки, бабки-сплетницы на скамейках. Пьяные мужики с заплетающимися ногами пахнут перегаром. Ариадна помнила, что пришла сюда из очень красивого места. Как на календарном листе за май. Откуда взял свои стихи Аполон Майков из тонкой книжки. Вечный и мудрый рай спрятан за пологом реальности как окно за плотной занавеской. Нужно умереть, чтобы туда попасть? Нельзя такие вопросы задавать. Про смерть.