Это не люди. Сказал её сосед справа.
Люди. Они люди. Возразила Ирина, хотя и знала, что это давно не так. Жалкие тени живших когда-то здесь.
В конце полуторачасового сборища озвучили интересную фамилию. Чардышева уже имела опыт отбывания срока в заключении. Она была председателем местного штаба политика, недавного вышедшего из пиндана, но в Пускдве. Возможно, представители той гонимой партии так грубо прерывали учительниц и мамаш детей-инвалидов.
А кто это? Спросила девушка справа, увидев реакцию Ирины. Она ответила на ухо. Значило ли это, что нет.
Я против этого центра. Начала она речь.
Вы не зарегистрированы. Напомнила председательствующая.
Я хотела, но паспорт не взяла, вы сказали подойдите потом к вам. Я подошла, а толку.
Ну, хорошо. Но по списку выступает другой человек. Вначале он, потом вы.
Человек по восемь по списку назвали, не вышли. В заминке Чардышева напомнила, что во имя заботы об особенных детях в Охде уже закрыли центр иппотерапии, лечения общением с лошадьми, символом этого региона. Потому, вероятно, что не приносил существенной прибыли в карман администрации. Да уж, ради таких детей много чего было сделано подобного. Хлипкие неудобные пандусы, ограничения на закупку обезболивающих лекарств из-за границы. В конце выступила член недавно созданного комитета по защите призрачности при главе региона. Ирине не понравился угрожающий тон, хотя напор и слова давали надежду на решение в пользу гуманного отношения.
Всё было не так, как в пору юности. Бурные аплодисменты тогда достались председателю совета дюжины. Тут овации получили защитники природы. Здесь на живом собрании. Но ещё есть вурдалаки, принимающие решения. Укусить бы их исподтишка. На следующие заседания просто не пустили тех, кому хлопали. А зачем, если не от мнения горожан зависела стройка.
Кончилось история заявлением администрации Охды, что им надоели игры в демократию. Центр, стало быть, построят, а общественные слушания дело пустое. А как полу-жителям приелись имитации, маскарады и фальшивые собрания. И хотелось бы чего натурального ни в репортаже не представить, ни на выборах наобещать.
Гадалка умела это делать. Находить слабые места и бить в самое больное место. Выскакивать из-за угла, проходить с чёрного хода, протискиваться в узкие щели. Кое-где удавалось добиться цели, но не в этот раз.
Потому что въехать в город на белом коне было, что съесть тунца без ртути. На таких скакунах по главной улице имени кровавого вурдалака гарцевали только приближённые местного бая. Им можно было всё. Красть из казны, обещать золотые горы, затыкать рты, запугивать неугодных призраков. Сажать за мнимые изнасилования, начислять липовые долги за ЖКХ. Строить дачки в заповедниках, сносить горы, вырубать рощи. Взамен Пускдва требовала обеспечить явку на выборы и нужный ей результат голосования. Только кто-то налаживал бизнес и осмеливался получить прибыль, как приходили люди и требовали соблюдать тысячу и одно правило. Пожарную безопасность, стерильность операционной в помещении, уголок покупателя, финансовую отчётность и птичье молоко на именины.
Покойный вампир, выкупил помещение под офис и квартиру в той же многоэтажке. Хотя он мог быть просто записан отцом в пачпорте. Давая работу ещё кассиру, беря водителем племянника, оплачивая помощь знакомых на руки.
Пришли вчера от Пахимова. сказал он Ирине, поясняя нервозность и пятую сигарету за полчаса.
От Пахимова. Со страхом спросила она.
Вот, травы сухие, могут загореться, то сё.
Съезжать придётся, да?
Суки, надеюсь, нет.
После таких визитов, малое предприятие закрывалось, меняло хозяина или разорялось. Или находили неопознанный труп. Либо долго искали, кто воткнул нож в печень или почему сгорел дом или чьи гильзы вокруг места происшествия валялись. Конец декабря. На трассе по дороге к сестре в деревню нашли стоящую на обочине машину. И труп, на котором пробили даже рёбра. Убийцу не нашли. Даже когда бая отправили в отставку. И следующего за ним.
И не ищите. Дали ей бесплатный совет.
А маму-кикимору и брата Эфона шесть лет изводила судебным иском одинокая пенсионерка из-за границ на садовом участке. Так что пытаться заработать на приличную жизнь в Охде простому предпринимателю невозможно. Просто спокойно жить удавалось лишь благодаря изворотливости.