Я хочу обратно Обратно на облака пытаюсь объяснить я слабым голосом.
Уже в палате, пробуждаясь после наркоза, я услышала, как открылась дверь. Ко мне подошла Ольга Ивановна и присела рядом на стул.
У тебя такая прелестная девочка, с улыбкой сказала она.
Вы меня не обманываете? прошептала я.
Конечно же, нет. Завтра тебе ее принесут.
С третьими родами, как то все сразу пошло не так, начиная с постановки на учет по беременности. Первые две беременности я наблюдалась у гинеколога-эндокринолога Тамары Даниловны. Приятная женщина и опытный врач, на момент моей третьей беременности она уже не работала в женской консультации, поэтому мне пришлось идти на прием к другому врачу.
Заглянув в мою карту и осмотрев меня на кресле, доктор с красноречивой фамилией Гнильская, потерая руки, воскликнула:
Отлично, пять недель. Еще успеешь на чистку.
Я испуганно захлопала глазами.
Почему на чистку? Что то не так?
В карте написано, что у тебя двое детей. Зачем тебе третий?
В каком смысле? совершенно обалдев, проговорила я, Я не на аборт пришла. Я хочу этого ребенка.
Ну и дура! она присела за стол, Ладно, так уж и быть, поставлю тебя на учет, с пренебрежением сказала она, Только после родов стерилизуйся.
Надо ли говорить, что больше в ее кабинет я не зашла ни разу. А рассказав о ней другому гинекологу, привела ее в полное недоумение. Трудно поверить в такое. Я бы не поверила, если бы сама не столкнулась с этой странной женщиной.
Подобные экземпляры в медицинской среде в дальнейшем встречались мне частенько. Наверное, нельзя судить по отдельным людям, обо всей профессии врача. К сожалению, подобных специалистов хватает в полиции, образовании, администрации и других заведениях, которые непосредственно связаны с решением важных интересов людей. Но именно по таким людям мы делаем свои выводы о системе в целом. Как преодолеть равнодушие, халатность, принебрежение к судьбе другого человека?
К великому моему сожалению, Ольга Ивановна тоже уже не практиковала, занявшись административной деятельностью, и я заключила договор на платные роды с другим врачом. Ирина Владимировна казалась серьезной и ответственной. К тому же врач с большим опытом работы. Она назвала сумму за свои услуги и обозначила дату родов, двадцать пятое декабря.
***В июле мы благополучно съездили в отпуск. А через два месяца, ровно в двадцать шесть недель беременности, ночью у меня начались схватки. Я в панике позвонила Ирине Владимировне.
Что вы мне звоните? Я в отпуске, проговорила она недовольным голосом, поезжайте в больницу.
В пять утра мы уже были в приемном покое отделения патологии перинатального центра. Схватки уже были частыми, но воды еще не отходили. На кресле меня посмотрел сонный доктор и заключил, что раскрытие уже семь сантиметров. Кто не знает при раскрытии в девять сантиметров уже можно смело рожать.
Оформляй на выкидыш, сказал доктор медсестре и, зевнув, удалился.
Я страшно перепугалась и начала плакать. Напомню, что на тот момент было всего шесть месяцев беременности.
Чего ты рыдаешь со своим выкидоном? огрызнулась на мои слезы медсестра и начала заполнять карту.
Упоминание об Ирине Владимировне, которая, кстати, была заведующей этим отделением, не произвели на нее никакого впечатления.
Где работаешь?
Нигде.
Понятно, фыркнула медсестра.
Аборты были?
Нет.
Беремености были?
Да, две.
А говоришь, абортов не было, гаркнула на меня тетка.
Где работает муж?
В Краевом суде.
Должность, голос тетки вдруг потеплел.
Судья.
Ну, что вы так плачете, уже ласково, перейдя на «вы», пропела злая женщина. Сейчас мы вас положим в палату, и все будет хорошо.
Метаморфоза, случившаяся с медсестрой, меня крайне возмутила. А если бы я была обычной женщиной, а не женой чиновника, мне отказали бы в помощи? Но я была в таком состоянии, что выяснять отношения мне в голову не пришло.
Заплаканая, я вышла в коридор, где ждал меня перепуганный муж, забрала у него сумку с вещами и отправила домой к детям.
***Меня поместили в палату, где спали две женщины, и положили под капельницу. Так я пролежала неделю. Мне постоянно капали генепрал, препарат, который останавливает схватки.