Она не знала радоваться ей или огорчаться. И вообще, что делать? При других обстоятельствах она бы запрыгала от радости, но только не сейчас. Оба лишь на миг взглянули на неё, но ничего не сказали и снова уперлись друг в друга свирепыми взглядами, намереваясь разобраться между собой по-мужски без всякого женского вмешательства. Питер горько и с досадой в голосе издал нечто похожее на смех. В его смехе слышались истерические нотки.
Зная вашу внучку, начал Питер с сарказмом, леди Ровену, могу себе представить, ответил молодой человеку сэру Освальду.
Ровена отвернулась от Питера, обидевшись на его слова. Но лишь на миг. Её обида на Питера длилась совсем недолго. Прекрасно зная характер бабушки, всё же решила вступиться за мужа и привлечь в союзники деда.
Дедушка, он ничего плохого мне не сделал, если не считать похищения, категорично заявила она.
Она не позволит этим мужланам самим всё решать.
Ровена, деточка, удивляюсь! Ты ещё его защищаешь?! недоумевал сэр Освальд. Вот уж не думал, что так всё обернётся! Значит, Гилфорд не привирал, похваляясь перед нами, что у вас всё сладилось, последние слова он произнёс не как вопрос, а как констатация фактов.
Дедушка! Питер мой супруг, хочется вам этого или нет, но это так!
Брови сэра Освальда взлетели от удивления вверх. Но в глубине души он восхищался своей внучкой. Повернувшись к Питеру, заговорил с ним:
Твоё счастье, что у тебя есть заступница, иначе разговор был бы совершенно другим, и снова обращаясь к Ровене, не глядя в сторону Питера, ворчливо добавил: Одевайся, девочка, да поторапливайся. Мы все тебя ждём внизу. И своему подзащитному помоги одеться и спуститься вниз. Учти, бабушка долго дожидаться не будет. Сама поднимется. Уж ты её знаешь.
Больше не говоря ни слова резко развернулся и вышел из комнаты. Его стремительно удаляющиеся шаги, звуки шпор на сапогах угрожающе разносились по коридору и гулким тревожным звуком отдавались в душе Ровены.
Девушка заволновалась. Ей так и не удалось выяснить, как подействовали её слова защиты на деда. Одно она знала точно, его недовольный тон ничего хорошего не предвещал. И радоваться им надо было уже лишь тому, что дед в сердцах сразу не прибил Питера. Видимо, сэру Гилфорду удалось предотвратить ураган, а это давало некую надежду на прощение Питера её семьёй.
Ровену внезапно охватило волнение, с которым она не могла справиться и дрожащими руками подала Питеру его одежду. Тот грубо выхватил её.
Ровена молча отвернулась и отошла от него к окну. И уставилась на витражный узор в окне. На неё смотрела белая лилия, нимфея, и рядом жёлтая в лучах солнца казавшаяся золотой кувшинка. Ровена рассуждая про себя, задавала в который раз вопрос «А кто она?». И вот сейчас, глядя на это изображение, вдруг увидела явственно ответ. Она всё поняла, и ответила сама себе: если белая лилия её бабушка леди Магдалена Алансонская, и сейчас она здесь в замке, внизу в гостиной. Жёлтая кувшинка это она сама, леди Ровена Гилфорд, хозяйка замка. Сэр Гилфорд как будто давно знал ответ на её вопрос!
Ровена всё больше всматривалась в этот великолепный витраж искусной работы. Так вот, что означали на флаге Гилфордов желтые цветы. Это кувшинки, и одна из них теперь леди Ровена Гилфорд!
Питеру стало неловко за вспышку гнева и своё недостойное поведение. Прекрасно понимая, что необоснованно срывается на девушке. Ему впору злиться было на самого себя, а не на неё. Подойдя к супруге сзади и, обхватив руками, притянул к себе. Питер нежно поцеловал её в плечо, шею.
Прости, любимая. Погорячился. Мне нет оправданий, но сама подумай, я впервые в такой переделке и совершенно не знаю, что делать? И в полной растерянности.
Хорошо, Питер. проговорила Ровена и устало вздохнула при этом.
Она продолжала неотрывно смотреть на витраж. Вернее, она всматривалась в жёлтую кувшинку, понимая, что ей теперь никогда не стать леди Алансон.
Питера охватила тревога, близкие прибыли за Ровеной, и он спросил:
Что ты делаешь, любимая?
Смотрю на желтую кувшинку и теперь знаю ответ.
Какой? поинтересовался он.
Я желтая кувшинка.
Нет.
Нет? Почему нет?
Ты золотая кувшинка и королева наших будущих цветов-кувшинок.
О, Питер! она расцвела в улыбке. Я так тебя люблю.
Я тоже тебя сильно люблю, моя дорогая королева, леди-кувшинка.