В себя приходила медленно. Казалось, словно я тону, путаюсь в водорослях, похожих на длинные волосы.
Энрике! позвали меня.
"Рейнар!" Хоть бы брат догадался, что я в беде! Нырнет следом, поможет выбраться Как в тот день
Время шло, но никто не спешил на помощь. Воздух кончился, и я, не сдержавшись, вздохнула. Легкие словно наполнились огнем; водоросли исчезли, и меня вытолкнуло на поверхность. Я лишь успела подумать, что плохо плаваю. С опаской приоткрыла глаза, боясь, что их зальет соленая вода. И вдруг обнаружила, что лежу на кушетке.
Энрике, выпейте. Это поможет прийти в себя, кто-то прижал стакан к моим губам.
Я с трудом проглотила горькую настойку, зажмурилась, сдерживая подступающие слезы. В правой руке пульсировала боль; наверное, падая, я выставила ее, чтобы смягчить удар. Еще ныли колени.
Я с трудом поднялась, осмотрелась. Небольшое светлое помещение с низким потолком, из мебели кушетка, шкафчик, стол, стулья и, неожиданно, раковина, возле которой суетился мужчина средних лет.
А незнакомец, в которого я врезалась, устроился на кушетке, у меня в ногах. Он был молод, худощав и, судя по всему, высок. Меня удивили его руки изящные, почти женские, если не считать широких ногтей. Лицо красивое; тем не менее, оно казалось незавершенным. Словно в этом лице не хватало какой-то важной, запоминающейся, черты.
Поймав мой взгляд, незнакомец сказал:
Простите. Я опаздывал на встречу, очень торопился. Думал сократить через библиотеку. А тут вы неожиданно выскочили, я не сумел сориентироваться.
Вечно вы витаете в облаках, усмехнулся второй мужчина. Уж простите его, Энрике. Этот чудак не впервые сбивает людей с ног. А меня, кстати, зовут Верьо. Я личный врач Фернвальда. Ну и вы можете обращаться с любыми жалобами.
Большое спасибо, что помогли.
Ну что вы, это моя работа. С рукой поаккуратней, старайтесь не перенапрягать. Если сильно разболится, не терпите, живо ко мне. Если даже ночь будет, не стесняйтесь разбудить, Верьо подхватил с пола пухлый портфель, поправил кофту чуть нервно. А теперь вынужден откланяться. Вешенка вот-вот разродится. Как почувствуете себя лучше, приходите смотреть жеребенка.
С этими словами он вышел. Я осталась один на один с незнакомцем, который, кажется, за весь разговор с доктором ни разу не отвел от меня глаз.
Верьо обычно не лечит животных, но Фернвальд подпускает к своим лошадям только самых надежных людей, зачем-то уточнил он. Ваш дядя называет их "мои красавицы". И ужасно ревнует ко всем. Даже к Верьо, хоть он и доктор.
Я смущенно улыбнулась, попыталась поддержать разговор:
Мой папа разводит охотничьих собак и ни к кому их не ревнует. Зато они готовы любого загрызть, защищая его.
Приятно познакомиться, Энрике. Меня зовут Алан, честно сказать, резкая смена темы мне не понравилась. Просто Алан. Без фамилии.
Ну здравствуйте, просто Алан. Мое имя вы знаете. Правда, если хотите, можете называть меня Эни.
У вас очень красивое имя, Эни.
Повисла неловкая пауза. Я не привыкла получать комплименты, поэтому, кажется, слегка покраснела. Алан тоже покраснел: он выглядел так, словно не привык эти самые комплименты делать. Мне вдруг стало как-то легко и весело,захотелось пошутить по этому поводу. Но, увы, ничего остроумного я так и не придумала.
Так от кого вы прятались в библиотеке?
Тоже мне, вопрос!
Ни от кого не пряталась, книги выбирала. А вот к кому вы так торопились, что даже сбили меня с ног?
Хотел посмотреть на жеребенка.
Лукавите, Алан.
Почему же лукавлю, Эни? он усмехнулся, копируя мои интонации.
К возлюбленной вы торопились, верно? Какая она, ваша возлюбленная? Наверняка красавица и умница. С даром Ну, скажем Замедлять ход времени, когда вы вдвоем. Ведь, говорят, влюбленных время не щадит, пролетает быстро и незаметно, я подмигнула.
Кажется, эта фраза встречалась в одном из романов, которые Лилия читала часы напролет, забравшись с ногами в мое любимое кресло. Когда я просила уступить, она делала вид, будто не слышит.
А вы, значит, наделены даром узнавать чужие мысли?
Я неуверенно улыбнулась. Судя по изменившемуся тону, моя милая шутка задела молодого человека.
Надо же, я ошибся, добавил Алан. Совершенно забыл, что у вас нет дара.
Слова прозвучали как хлесткая пощечина, в душе поднялась бессильная злость: как же так, дядя ведь обещал, что в его доме никто не будет указывать на мой недостаток. Что, и тут терпеть подколки? Я вскочила с кушетки, стремительно вышла за дверь.