Несмотря на декорации, поместье не выглядело помпезным. Скорее, странным. Нужно будет подробнее рассмотреть барельефы, как появится время, подумала я. Дядя, между тем, легонько похлопал меня по плечу, приглашая внутрь.
Дом, милый дом, потянул он довольно, отдавая мой чемодан подошедшей горничной, миловидной девушке в сером платье с кружевным воротничком. Дорогая, отнеси, пожалуйста, багаж в комнату Энрике. Затем попроси организовать обед в моем кабинете.
Дорогие ткани, чистота и свет. Каждый уголок поместья дышал роскошью. Поместье больше походило на музей, чем на жилье: пушистые ковры, в которых тонули ноги, тянулись по галереям, украшали залы. Картины на стенах изображали наземные баталии и морские сражения, девушек в полупрозрачных одеждах, натюрморты и пейзажи. "Это подарки", объяснил Фернвальд, поймав мой смущенный взгляд.
Мне даже стало как-то обидно за наш родовой замок, слишком просторный для одной маленькой семьи со всеми ее вещами, прислугой и животными. Плохо отапливаемый, с целыми этажами заброшенных комнат и коридоров, пустыми чердаками и подвалами. Я изредка забредала туда ради интереса или мечтая побыть одной. Но вскоре возвращалась, принося в складках одежды запах пыли и древности.
Небольшая экскурсия завершилась в библиотеке. Я подумала,что в первое время это место станет для меня самым важным. Вовсе не уютные кресла рядом с камином привлекли интерес, а информация, которую можно раздобыть на полках и в ящиках.
Когда мы добрались до кабинета, там уже был накрыт стол, аппетитные запахи раздразнили. Лишь теперь я поняла, насколько голодна.
Ну что же, поговорим за обедом? подмигнул дядя.
Я внутренне напряглась, почувствовав, что разговор будет не из легких. Кукушка, кукушка, сколько мне жить?.. Можно, конечно, отмолчаться, как-то соскочить с темы о моем даре. Или солгать. Но правда все равно откроется, будет еще неприятней. Да и потом, это ведь подло.
Во-первых, давайте договоримся на счет условностей. Не нужно звать меня официально, я буду рад быть просто дядей. Или, на крайний случай, Фернвальдом. Я же могу называть вас просто Энрике, подождав, пока я кивну, он продолжил. Скажу честно, я очень удивился, получив ваше письмо. Но и обрадовался: мне как раз понадобился помощник в одном серьезном и очень важном деле. К счастью, нас, Алертов, боги любят и щедро одаривают. Поэтому я с удовольствием выслал вам приглашение.
Повисла неуютная пауза. Фраза щедро одаривают разом отбила весь аппетит, заставила с трудом проглотить ком в горле. Я понимала, что он имеет в виду. Фернвальд, между тем, смотрел очень внимательно
Вы знаете, я
Что такое, Энрике?
Так, сосредоточиться, и на одном дыхании
Я не знаю, получится ли мне вам помочь. Простите, это не из-за Просто у меня нет дара. Совсем никакого, с рождения. Роды были преждевременные, родители думают, что их настоящий ребенок умер, а меня им подложила повивальная бабка. Испугалась гнева отца, и подложила
Я закусила губу. Во рту была какая-то каша, и гладкое, грамотно выстроенное объяснение, которое я придумала накануне, в поезде, расползлось невнятными словами. Но дядя понял. Я с грустью смотрела, как недоумение на его лице сменяется гневом.
Надо же, какие нравы царят в нашей провинции! Какая потрясающая забота о чести семьи! Фернвальд вскочил с кресла, едва не опрокинув столик. Братец, наверное, специально устроил этот розыгрыш, захотел напомнить о себе, послав сюда в столицу! В мой дом! бездарную пустышку! О, этот скверный мальчишка давно точил на меня зуб.
Ну все. Хватит. Дома натерпелась! Да и при чем здесь отец? Не знаю, что между ними произошло, но это не повод поливать его грязью. Внутри разливалась злость, кипела и бурлила.
Теперь вижу, почему папа однажды назвал вас свином, высоко задравшим пятачок. Это сущая правда, герцог Фернвальд Алерт, Неправда, папа никогда не называл его так. Он вообще почти не рассказывал о дяде. Теперь я жалею, что написала вам.
Фернвальд резко замолчал, застыл с потемневшим лицом. Я испугалась: вдруг ударит? Он замахнулся Я зажмурилась. Сердце билось быстро-быстро, и я дрожала, ожидая хлесткой боли.
Чужая рука коснулась волос. Сейчас сожмется, дернет Но вместо этого дядя ласково погладил меня по голове. Удивившись, я распахнула глаза. Лицо Фернвальда было спокойным и дружелюбным.
Что, тебя дома обижали, Энрике? спросил он удивительно теплым голосом.