Но вернемся к рабочим задачкам по попаданию в кабинет врача.
Представь себе четверные визиты в женской консультации. Трое мужчин (федеральный менеджер, тренер и тимлидер) и девушка медпред. Очередь к гинекологу на пару часов. Девушка не теряется: «Мы по записи! Нам назначил врач! Надо выяснить, кто отец!» Очередь пропускает.
ВероникаЕще один вариант заглянуть в кабинет одновременно с новым пациентом, быстренько представиться и спросить, можно ли зайти после пациента? А если нет, то когда?
Могут и послать. Но это вовсе не будет означать, что ты плохой. Или врач плохой. Так же, как и не будет означать, что тебе вновь откажут завтра или через неделю. Ты попробуешь опять. И у тебя обязательно получится.
Компании тогда еще заставляли нас носить официальные костюмы на визиты. Я захожу весь такой отглаженный в сером пиджаке. Бабки сразу меня опознали. Грудью встали, закрыли кабинет. Хватит тут, говорит, шляться. Достали, рекламщики проклятые. Чувствую, дело пахнет керосином. Нужно импровизировать. Напускаю на себя максимально важный вид и говорю: «Граждане. Успокойтесь. Я с проверкой. В наших с вами интересах, чтобы пациенты получали доступное лечение. Вы согласны?»
Бабки опешили, растерялись и закивали. «Так вот, продолжаю я, очень важно, чтобы врачи имели возможность подобрать терапию, исходя из особенностей каждого пациента, сопутствующих заболеваний, возрастных характеристик. А главное по той цене, которая будет доступна любому бюджетнику». «Да, милок, иди, проверь их там хорошенько, подхватывает самая горластая, Половина пенсии на лекарства уходит!»
«Для этого я здесь. Ждите, сейчас все решим!» парирую я и делаю еще одну попытку дотянуться до дверной ручки.
Толпа послушно расступается: «С богом, сыночек, проходи».
Не знаю, что на меня нашло тогда. Я такого в жизни больше не повторял
МаксимА про ручку Ручку я никогда не продавала. И мои знакомые тоже.
Глава 7. Обучение
Компании, берущие сотрудников с улицы, ужасные работодатели, но прекрасные учителя. Это стоит признать.
Скрипты, написанные роботами для роботов, нежизнеспособные ключевые сообщения и тяжелый молоток стрессовой обстановки, которым запуганные зомби-менеджеры первой ступени все это вбивают в мягкий мозг юного выпускника фармацевтического вуза или молодого аптекаря. И превращают его в медпреда. В машину для продаж.
Давайте для начала рассмотрим такое явление, как вводные тренинги. Это такие погружения в продукты и процессы компании, когда тебя везут в какую-нибудь недорогую гостиницу и промывают мозг учат.
Неоригинальная компания из четырех букв, создавшая первую запись в моей трудовой книжке, предпочитала вывозить всех в Москву, точнее в Подмосковье. И желательно так далеко, чтобы у сотрудников не было желания уехать погулять в столицу. Одни объясняли это экономией бюджета, другие наличием больших гостиниц, чтобы всех удобно разместить. Лично я считаю, что все это делалось исключительно с целью изоляции обучаемых для лучшего зомбирования погружения. Организаторы вводных тренингов с радостью отбирали бы у обучаемых сотрудников телефоны, чтобы семья вечерами не напоминала, что где-то там есть другая жизнь. Если бы это не было запрещено законом.
Когда обучение пройдено, тебя экзаменуют. Менеджеры и тренеры играют врачей. Злых и добрых (как повезет). А ты доказываешь, что не ударишь в грязь лицом, когда придет время встретиться с реальным доктором на его территории.
Взрослые дяденьки и тетеньки, иногда бабушки и дедушки, трясутся в коридорах, как школьники. Репетируют друг перед другом ключевые сообщения, отрабатывают возражения. Напряжение нарастает до таких пределов, что многие начинают принимать успокоительные. Меня перед первым экзаменом в фармацевтической компании бесславно стошнило в туалете. Хотя к тому моменту у меня уже был диплом о высшем образовании.
По окончании вводного тренинга неопытные медпреды, сдавшие экзамен, радостно выдыхают, пакуя чемодан домой и не зная, что так их развлекать будут каждые полгода. И нарекут это цикловыми совещаниями.
Теперь про цикловые совещания. Формат проведения очень похож на вводный тренинг за исключением того, что тебя уже не учат, а «совершенствуют». А совершенству предела нет, как мы все знаем.