Я обдумал то, что сказал Подбельский. Звучало логично. Любое сопротивление может вызывать еще большую агрессию, а наши ресурсы на тот момент были крайне ограничены.
Значит, вы и правда думаете, что в этом деле замешан брат императора?
Подумай сам. Мотив есть?
Возможно. Я не очень хорошо разбираюсь в желаниях членов семьи Алексея Николаевича, мне надоело стоять столбом и я тоже принялся изучать стол. Но судя по тому, что мне рассказывали, не так уж много там завидующих его положению. Ведь если вставать против своих, то ради власти? я скорее спросил, чем произнес утвердительно.
Самый вероятный мотив, профессор снова выпрямился, это жажда власти. Посуди сам. Его брат молод. Амбициозен. Отказывается от услуг Третьего отделения и старательно тренирует своих собственных бойцов. Весьма неплохих, кстати.
Гораздо лучше всякого отребья, которое посылали, чтобы прибить меня, прокомментировал я и фыркнул вдогонку. Хм, а как же быть с ситуацией, когда он спас нас с Аней в поместье?
Я слышал, что человек, который на вас напал, до сих пор жив. Это тоже кое о чем говорит. Ты не задумывался? Порой мне кажется, что я и сам не могу полностью представить себе ту паутину влияния, которую создал вокруг себя человек, которого мы ищем.
И все равно вы считаете его виноватым! воскликнул я. Не может такого быть! Что хотите не верю. Все равно не верю.
Эх, молодежь, вздохнул Подбельский и принялся перебирать предметы на столе и открывать ящики. Помоги-ка мне: где-то в столе должен быть переключатель.
Откуда вы знаете, что он должен быть именно в столе? меня до сих пор одолевали сомнения.
Потому что этот стол стоял в кабинете задолго до рождения Сергея Николаевича. Но вопрос, знает ли он о том, что существует этот переключатель. И, что гораздо важнее куда он ведет!
Я принялся осматривать стол младшего Романова сбоку и с «гостевой» стороны. Как и Подбельский, я гладил ладонью деревянную поверхность, потому что понятия не имел, о каком переключателе идет речь.
И почему вы не допускаете, что кто-то еще мог слышать наш разговор с Волковым?
Почему не допускаю? Очень даже допускаю, но мы наткнулись на рабочую версию, и я намерен проработать ее по крайней мере до первых сомнений в собственной правоте, проговорил профессор, слегка запыхавшись за время поиска. Это может быть и кто-то другой, но сам посуди. Мы нашли несколько совпадений и пока ни одного веского доказательства невиновности.
Тогда докажите, что казначей мешался ему.
Над этим еще стоит подумать. Вероятно, он пытался Волкова перетянуть на свою сторону, а когда сделать этого не удалось, принял такое решение. А может, казначей просто-напросто не ссудил ему денег. Вариантов много.
Но это лишь домыслы. Я по-прежнему не вижу смысла.
Так ведь ты и сам сказал, Максим ты не понимаешь власть имущих. Я, честно признаться, тоже, но все же разбираюсь в этом чуть лучше тебя. Ага, кажется, нашел! Подбельский выдернул нижний ящик, при этом из него выкатилась еще одна пустая бутылка. Как вы, однако, героически уговорили столько!
Это уже не мы. То есть, не я, начал отнекиваться я.
Память моя мне не изменяла вторую бутылку, еще нетронутой, Сергей Николаевич поставил обратно в стол. Теперь же она была пустой. Всего за пару часов кто-то уговорил литр местной ядреной водки. И к тому же оставил кабинет незапертым.
Конечно, он мог и в одиночку Сейчас мы все узнаем! Подбельский громко щелкнул переключателем, и сразу же включился механизм где-то за стеной.
По звуку было похоже на работающий лифт. Я отчаянно крутил головой, пытаясь найти источник, но профессор лишь тихо посмеивался надо мной, а потом показал мне на медленно растущую щель в стене без окон.
Что это такое? Потайной ход??
Он самый, довольно улыбнулся Подбельский. Или ты думал, что в новых дворцах такого не бывает? Наоборот, посмотри сам, мы подошли ближе. Щель увеличивалась медленно, но верно. Кладка с армированием, к тому же в специальном профиле. Привод на стальных роликах, с цепью и противовесами. Стандартная схема, закончил профессор, словно только что объяснил, что дважды два будет четыре.
Я же смотрел на стену, которая со скоростью примерно два-три сантиметра в минуту сдвигалась в сторону. Механизм жужжал не очень громко, но привлекал внимание.
Слышно только в кабинете, потому что вся зубчатая передача расположена здесь. Изоляция не даст звуку распространиться дальше, по другим помещениям. Поэтому тот, в чьем кабинете находится это потайное помещение, может спокойно им пользоваться даже ночью. А когда идет собрание Большого Совета тем более можно. Никто не услышит.