Вот что значит не одевать панцирь в караул. Драть их некому!
Усмехнувшись, Лука двинулся вперед, успев подумать, что Понций не был бы лучшим центурионом армии, если бы даже в такой момент не пропустил столь явное нарушение устава.
Впереди небольшой плац, засыпанный светлым песком, прямо за ним большой шатер прокуратора и канцелярии, слева палатки служителей, справа большой полотняный навес для стражи Трибунала. Велий жестами разбрасывал бегущих легионеров.
Вы трое туда! Его палец ткнул в белеющие конусы слева.
Понций, займись стражей.
Остальные за мной! Он рванулся к шатру прокуратора. Теперь все решала слаженность и быстрота. Не дать служителям опомниться и поднять тревогу. Краем глаза он отметил, как Понций со своим десятком ворвался в длинную палатку стражей Трибунала и оттуда послышались глухие удары мечей и предсмертные хрипы.
Шатер прокуратора был пуст, и легионеры, обшарив каждый закуток лагеря, вытащили лишь пятерых священников Трибунала и еще одного громилу с шальными бегающими глазами на помятом сонном лице. Всех поставили на колени прямо перед главным шатром. Послушники злобно шипели и бросали по сторонам бешеные взгляды, но не сопротивляясь, покорно опускались на песок. Лишь здоровяк, вдруг словно очнувшись, рванулся и, замычав что-то нечленораздельное, попытался вырваться из рук, но удар рукоятью меча в затылок мгновенно его успокоил. Туша экзекутора рухнула лицом в землю, и это подействовало парализующе на остальных, они затихли, и опустив глаза в землю, со страхом ждали что же будет дальше, не понимая что за безумцы решились на них напасть.
Иоанн вошел в расположение Трибунала последним, когда все уже было кончено. Пройдя перед пятеркой пленных, он выбрал того, что постарше.
Кто у вас сейчас главный вместо Исидора?
Ответа не последовало, но взгляды четверых инстинктивно дернулись в сторону одного, и тот, сжавшись, опустил голову.
Это не осталось без внимания, и цезарь остановился напротив стоящего на коленях молодого человека.
Имя?
Священник молчал, не поднимая глаз, и легионер за его спиной с силой пнул его ногой в спину.
Отвечай, когда тебя спрашивает император!
Распластавшийся на земле, служитель поднял разбитое в кровь лицо.
Иеремий, мой господин. В его глазах застыло удивление, перемешанное с ужасом. Старший послушник Иеремий.
Иоанн присел на корточки и взглянул в глаза лежащему на песке человеку.
Где девушка, Иеремий?
Какая девушка? В расширенных зрачках вспыхнуло искреннее непонимание, и Иоанн недовольно поморщился.
Скажи мне, где девушка, Иеремий, и я обещаю, вы умрете быстро и безболезненно.
Я не-е-е зн-н-аю! По смотрящему на Иоанна лицу потекли слезы. У нас не-е-ет никакой девушки.
Цезарь поднял мрачно-вопросительный взгляд на Велия «что будем делать?», и тот задумчиво почесал подбородок. Пытать человека ему уже приходилось и не раз. Сейчас его останавливало совсем другое. Интуиция подсказывала старому солдату, что здесь что-то не так. Этот слуга трибунала не врал, в таком деле Лука знал толк.
Он молча присел рядом с цезарем и уставился немигающим взглядом в лицо послушника.
А парень? Тот, кого вы похитили? Он где?
В ответ, в глазах лежащего вспыхнула искра безумного страха.
Я не знаю. Его забрали.
Кто? Лука жестко схватил пытающееся отвернутся лицо.
Я не-не знаю.
Вот теперь Велий видел, что послушник врет и, сжав ладонь, заставил того скривиться от боли.
Кто забрал?
Я не знаю, поверьте! Молодой служитель почти завыл, обливаясь слезами. Поверьте мне!
Не отпуская скулящего священника, Лука вопросительно взглянул на цезаря, и тот, поморщившись, отрезал:
Он врет.
Молчаливо согласившись с Иоанном, Велий вытащил нож, и перехватив жертву за ухо, одним движением отсек его под самый корень. Рот послушника распахнулся было в отчаянном вопле, но широкая ладонь комита зажала его раньше.
Ты же слуга Трибунала, взгляд Велия уперся в переполненные болью глаза, о пытках знаешь не понаслышке. Не мучай себя. Просто скажи, и все закончится.
Священник что-то замычал, и Лука ослабил нажим.
Логофет! Потрескавшиеся губы скривились невыносимой мукой. Его забрали люди Сцинариона!
Глава 2
Допрос остальных служителей ничего нового не принес. Все в один голос твердили, что девушки не было, а еле живого парня не так давно забрали люди Великого логофета.