Физика сегодня третьим уроком. Посмотрим, что за фрукт, сказал он. А нам уже пора на историю, by the way7. Бекзат любил вставлять английские словечки в свою речь, напоминая всем, что позапрошлым летом родители отправляли его в Лондон на языковые курсы. Lets go8, что ли?
Глава пятая
Даурен Маратович был самым древним и, по совместительству, самым легендарным учителем в школе. Они уже третий год учились у него и успели выработать некоторый иммунитет к его методике преподавания. Большинству «ашников» он нравился, хотя они и затруднились бы ответить почему. Ведь Даурен Маратович был ходячей иллюстрацией к слову «дисциплина».
Медет до сих пор помнил свой первый урок истории. Они (тогда ещё совсем несмышлёныши) шумной толпой завалились в тесный маленький кабинет, где деревянные парты со стульями занимали практически всё пространство. Самые шустрые уже начали было рассаживаться, но тут миниатюрный учитель, сидевший за столом, вдруг подскочил чуть ли не к самому потолку и громовым голосом рявкнул:
Встать!
Все ошарашенно вскочили.
Команды «сидеть» не было, уже спокойным голосом добавил учитель.
Следующие несколько минут Даурен Маратович объяснял им «систему». Муштра заняла первые пятнадцать минут, и эта церемония повторялась ещё несколько уроков. Вскоре даже особо одарённые знали назубок «золотые правила» поведения в кабинете Даурена Маратовича.
Во-первых, после того как ты вошёл в храм истории, ты должен встать в проходе, рядом со своим стулом. Садиться можно только после команды учителя, проявляя максимальную осторожность. Между спинкой стула и партой позади него должно оставаться, минимум, пять сантиметров. До урока, во время урока и после него (короче, ни при каких обстоятельствах!) спинка стула не должна касаться парты.
«Этим хрупким деревянным стульям и партам тридцать лет», не уставал напоминать им историк. «И они прослужат ещё столько же, если их не ломать. А они сломаются, если вы прислонитесь спинкой стула к парте и сядете на него всем своим бестолковым организмом». Все ученики отчаянно желали долгих лет изящной мебели в кабинете историка, смутно ощущая, что сломанный стул может стоить кому-нибудь здоровья, а то и жизни.
Во-вторых, рассадка в кабинете сохраняется на века. Даурен Маратович при них заполнил тетрадный листок, на котором аккуратным мелким почерком было записано, кто за какой партой сидит. Этот листок он тут же положил под стекло на своём столе. Поэтому с самого первого дня ему не надо было запоминать имена и фамилии учеников. Благодаря списку рассадки, он точно знал, кто именно суицидально зевает, с вызовом смотрит в окно или оскорбительно ёрзает на уроке.
Более того, историк предупредил, что после каждого урока он внимательно осматривает все поверхности в кабинете. Поэтому надпись на парте или жвачка на полу будут караться по законам военного времени. Ученики тут же зареклись мусорить и писать на партах в кабинете истории. Судя по всему, предыдущие тридцать поколений пришли к тем же выводам. Кабинет историка был самым чистым и опрятным в школе. На партах не было ни одной иллюстрации школьных буден. Линолеум был свеж и гладок, как лицо участницы К-поп9 группы. Даурен Маратович как-то демонстративно провёл носовым платком по полу и, показав им незапятнанный кусок ткани, изрёк: «Здесь пол чище, чем в Версале.»
В-третьих, в кабинете висела одна маленькая доска и её вытирали лишь раз в 365 дней в конце учебного года. (По школе ходила легенда о «вечном дежурном», который однажды сдуру стёр написанное на доске и с тех пор его никто не видел). С началом занятий Даурен Маратович делил доску на три колонки, по числу поколений, которым несказанно повезло познавать историю с его помощью. В каждую колонку Даурен Маратович нано-шрифтом добавлял темы урока по мере их прохождения. Ему всегда хватало одной колонки на весь годичный материал. Все темы, попавшие на доску, полагалось вызубрить, как имена семи праотцов.
И они зубрили. Хотя в 90% случаев историк задавал лишь два главных вопроса: какие существуют общественно-экономические формации и где появилось первое государство на Земле. Первое время они дружно заваливались уже на этом этапе. Прокачавшись, «ашники» осознали, что, зная ответы на эти два вопроса, можно раз за разом получать железные четвёрки и не париться об итоговой оценке. Особо амбициозные отвечали на дополнительные вопросы, вытекающие из первых двух, и за смелость награждались «жирными» четвёркам. А иногда даже пятёрками, что свидетельствовало об особо благоприятном расположении планет в зодиаке счастливчика.