Да, я знаю, ко мне приходили, спрашивали.
Он ушел к вам, оставив своего друга умирать.
Видимо, так вздохнула Марьяна.
Наверное, Слава очень переживал. Вам так не показалось?
Если честно, переживал, курил очень много, одну за одной. Он даже когда пьяный, так много не курит.
А он выглядел пьяным?
Было немного.
Немного?.. Может, он что-нибудь говорил вам?
Да нет, молчал. Но смотрел на меня так тоскливо. Я спросила, что случилось, а он
Что он?
Глянул на меня, как на дуру Сорвался и ушел.
Куда ушел?
Я не должна была говорить! разволновалась женщина.
Слава сказал вам не говорить?
Очень просил побледнев, кивнула Марьяна.
Вы его боитесь?
Да как вам сказать
Он же не может вас убить?
Меня?!. Ну что вы!.. Если честно, я даже не поверила, что Слава мог кого-то убить.
Что ж, тогда вам бояться нечего.
Уже через пятнадцать минут после разговора с Марьяной Прокофьев общался с Борщевым в помещении для допросов.
А знаете, Вячеслав Георгиевич, почему вы вернулись на место преступления? Зачем сломали забор? Совесть вас замучила Не хотели вы убивать своего друга, вас заставили.
Никого я не убивал, буркнул подозреваемый.
Но забор сломали?
Так друг же умер.
Убили вашего друга.
Не знаю.
Вот поэтому вы и сломали забор.
Ну психанул.
Жаль вам стало своего друга, потому забор и сломали.
Да что вы пристали ко мне со своим забором? скривился Борщев. Забор здесь вообще ни при чем!
При чем! Ведь убийство можно было остановить. И вы это знали. Поэтому и вернулись к Полотнову домой. В три часа ночи. Заслонку открыли, а вдруг он еще живой. Но Полотнов был мертв Нет, забор вы ломать в тот раз не стали.
Да достали вы меня со своим забором! взвился Борщев.
В три часа ночи вы забор не ломали, кивнул Прокофьев. В три часа ночи вы вошли через калитку.
Через калитку.
В три часа ночи?
Эй, какая калитка в три часа ночи?.. спохватился Борщев. Ты что, начальник, нарочно меня забором с толку сбиваешь?
В три часа ночи вы пришли к Полотнову, чтобы его спасти. Но не успели.
Да не был я у него в три часа ночи! разволновался Борщев. Врет все ваша камера!
Я знаю, что вы очень переживали. Знаю, что много курили. А потом поднялись, вышли из дома и отправились к Полотнову. А вдруг он еще живой?
Много курил?.. Из дома?.. Голос у Борщева дрогнул, глазки забегали.
Вы ведь на самом деле очень переживали, Вячеслав Георгиевич. Поняли, что натворили, решили дело исправить, но не успели.
У вас нет доказательств. Борщеву явно не хватало уверенности, а в глазах стоял знак вопроса. А вдруг следствию хватит доказательств, чтобы осудить его за убийство?
Мы учитываем ваше раскаяние, Вячеслав Георгиевич. И ваше искреннее желание исправить ошибку. Для нас это много значит Для нас, не для суда, немного подумав, добавил Прокофьев.
Для суда? эхом отозвался Борщев.
Мы ведь действительно можем повернуть дело так, будто произошел несчастный случай. Было бы желание. А поскольку вы раскаялись Вы же могли затопить печку, не глянув на заслонку?
Так и не глянул.
Глянули, но не придали значения. А дома вспомнили, что заслонка закрыта. И вернулись в дом, чтобы ее закрыть.
Так и было!
Да, но мы-то знаем, что вы занимались распространением наркотиков. Знаем, что вы работали на Свища. Знаем, что Свищ поставил вам задачу убрать Полотнова. Знаем, что в ту же ночь погиб Виктор Асвалов по кличке Освальд
Но это не так!
Асвалов не погиб?
Нет, Асвалов, может, и погиб
Полотнов толкал через него левый товар, Свищ его предупреждал. Полотнов не понял.
Ну да, не понял Борщев прижал кончики пальцев к столу, чтобы унять в них нервную дрожь.
А вы, Вячеслав Георгиевич, поняли все правильно. И приняли предложение Свища. Вы решаете вопрос с Полотновым, и к вам никаких претензий, предположил Прокофьев.
Ну-у Борщев оторопело смотрел на него. А вдруг это не догадки, а подтвержденные сведения, которые суд воспримет как доказательство?
Мы ведь можем переквалифицировать убийство на несчастный случай. Прокофьев улыбался, пристально глядя на подозреваемого. Или в крайнем случае на убийство по неосторожности. Вы могли затопить печку и забыть про заслонку