Я поднял шербет, поднес к двери, чтобы получше рассмотреть на дневном свете.
Так и знал! воскликнул я. Бракованная продукция!
Не успел участковый ахнуть, как я размахнулся и зашвырнул брусок на крышу булочного цеха. Одинокая ворона, бдительно контролировавшая территорию завода с крыши общежития, взлетела, дала круг над булочным цехом и спикировала на внезапно появившуюся поживу. Голубей, примостившихся на подстанции, шербет не заинтересовал.
Ты с ума сошел? в отчаянии застонал участковый. Зачем ты вещественное доказательство выбросил?
Помолчи и послушай! властно велел я. Я не первый день на заводе живу и знаю что к чему. Этот брикет успел плесенью покрыться, значит, украли его из варочного цеха не меньше недели назад. К покойнику он не имеет ни малейшего отношения. Следователь, когда приедет, обратит на брикет внимание и пошлет тебя искать, кто и когда его принес в это помещение. Даю гарантию, ты пробегаешь по заводу до глубокой ночи, но ничего не найдешь. Никто не признается, что украл шербет и хотел вынести с завода, но не смог. На нашем заводе мелкие кражи случаются. Здесь же не монастырь, где все святые, здесь обычные люди работают. Дернул кого-то черт брикет хапнуть подошел к проходной, увидел, что охрана на КПП усилена, и не стал рисковать. Вернулся назад, спрятал шербет здесь, в теплоузле.
Как это вор в закрытое помещение смог попасть? недоверчиво спросил участковый.
Перед началом отопительного сезона слесари проверяли систему отопления и могли ворота на замок не закрыть. Тут мимо шел вор Кстати, где замок? Как его открыли?
Лейтенант охотно поменял тему разговора. В мою версию о появлении в теплоузле шербета он не поверил, но для себя уяснил, что если он проболтается, то отвечать за утрату вещественного доказательства придется ему, а не мне, праздношатающемуся коллеге из другого отдела.
Пока участковый рассказывал, где был обнаружен замок, я обошел труп, всмотрелся в лицо главного инженера. Обычно повесившийся или повешенный выглядит отталкивающе, а иной раз просто омерзительно: высунувшийся синий язык, перекошенное болью лицо, и все такое, от чего у слабонервных случаются спазмы желудка. Горбаш в петле выглядел умиротворенно, словно исполнилось его давнее желание, и он наконец-то обрел вечный покой.
«Что-то тут не то! подумал я. Агония не зависит от воли человека. Как бы ни хотел расстаться с жизнью Владимир Николаевич, после потери сознания он бы не смог контролировать свои рефлексы. Язык у него высунут, но как-то странно, словно он хотел кого-то подразнить в последние свои секунды».
От плеча повесившегося до трубы под потолком было примерно полметра. Расстояние достаточное, чтобы самому завязать узел. В полутемном помещении я не смог рассмотреть веревку, но предположил, что она слишком тонкая, чтобы применяться для погрузочно-разгрузочных работ на заводе. Скорее всего, главный инженер принес ее с собой. Одет Горбаш был как обычно: серый костюм, белая рубашка, темно-синий галстук. Я ни разу не видел его без галстука и без пиджака. Рубашки он носил только белого цвета, всегда свежие, с чистым воротником. Итээровский шик, культура производственного поведения!
Ты давно в уголовном розыске работаешь? оторвал меня от осмотра участковый.
Два с половиной месяца.
Всего? изумился лейтенант.
Он явно обиделся. По моему уверенному тону участковый решил, что я мастер сыска, не успевший состариться на службе ветеран, а оказалось его ровесник, в милиции без году неделя.
К этим двум месяцам приплюсуй четыре года учебы в Высшей школе милиции.
Так то учеба разочарованно протянул он.
Это у тебя была учеба в институте, а у меня служба. Кто нашел труп?
Лейтенант открыл папку, сверился с записями:
Некто грузчик Бобров.
Знаю такого. Со мной на одном этаже живет. Он ничего тут не трогал?
Побожился, что только к телу подошел, пощупал ноги, убедился, что инженер мертв, и пошел руководству докладывать.
Я выглянул на улицу. Двое мужиков покуривали у стены булочного цеха в ожидании новостей. Группка женщин, сгорая от любопытства, стояла немного поодаль.
Серегу Боброва позовите! велел я, ни к кому конкретно не обращаясь.
В этот момент булочный цех обогнул милицейский уазик. Приехала опергруппа.
Стоп! успел крикнуть я. Бобра не надо. В общаге с ним поговорю.