Во время полёта я решила попробовать. Провалиться. Как ты говорил. Дурацкая мысль вдруг вытащу тебя! Ведь всё тело лишь мысль, информация. Так?
Да.
Вот я и попыталась. Но Совершенно не вовремя самолёт решил упасть. Точнее Ха, экстренная посадка на неподготовленную полосу, посреди тайги. Все выжили, самолёт только нет. Но был там один тип, я бы не расстроилась Шучу, шучу! Кристина хотела засмеяться, получилось наиграно и фальшиво. Она быстро закусила губу.
Влад не знал, что сказать.
Не лучшие воспоминания, зато Крис уже улыбалась, что-то внутри неё вырастало, она хотела сказать, наконец-то рассказать, что она видела? чувствовала? фантазировала? Но тут она провела большим пальцем по безымянному правой руки. Нет, она не могла сказать. Воспоминание сорвалось, упало вниз.
Я сорвала куш!
Подняла руку.
Ты, наверное, не заметил. Кольцо ещё менее заметное, чем велосипед.
Влад выдавил улыбку.
Да. Совсем.
Бортпроводник, хотя теперь уже второй пилот, он меня успокаивал после аварии посреди тайги и мы поженились через год. Как раз тогда ты вернулся. И теперь я не Красивая, а Зайчик. Представляешь? До сих пор не привыкла к такой фамилии.
Как солнечный?
Крис округлила глаза, а затем живо рассмеялась.
Так вот какой ты меня видишь! Я-то представляла себя белой и пушистой, но солнечной тоже быть не плохо!
Влад проводил её до дома. Уже работало уличное освещение: деревья испускали ровный матовый свет, вокруг них летали, трещали, стрекотали букашки. Звёзд не было.
До свидания.
Не приземляйся, соединитель! улыбнулась Крис. Спокойной ночи!
Влад пожал плечами.
***
Больше Земля не пребывала в её отражении, не служила маяком. Появились не новые, другие контуры. И пусть Влад видел, но не замечал больше цветов, не делал отличий зелёной листвы от белого снега, красной клубники от камней на берегу моря Всё же, оказавшись в чёрно-белой, контрастной фотографии мира, где не существовало определений, терминов, обозначений, он видел красоту иную. Стройную, грациозную, выверенную, безымянную и самую живую. Информацию. Информацию, на которую был нанизан весь Космос. Вся Вселенная. И он сам. Все. Всё.
Аномалия послужила тому соединением.
Значит, рождение Вселенной, не поиск нужных слов.
«Все мы не более чем наши мысли о нас самих?»
«Да. Слова не нужны. Нужно понимание. Все мы соединители».
«А я тоже?» удивилась Крис.
«И ты тоже», подтвердил Влад.
Быть маленькой, но живой, разумной и творческой искоркой
в бесконечном космосе намного интереснее, чем обитать
на плоской ограниченной Земле в центре своего крошечного мирка.
Джефф Хокинс
Всё одно
То была необычная цивилизация.
Как оказалось жизнь не такая уж редкая штука в Галактике. Только, по большей части неразумная, даже совсем простейшая: бактерии, микробы, бывают растения, но тоже примитивные. Встречал и многоклеточных животных на разных стадиях эволюции. Несколько раз попадались полуразумные, но это удача сродни той, как застать пляж без отдыхающих в купальный сезон. Скорее всего, пред тем был шторм.
Всё же, почти в самом начале карьеры, мне повезло. Я нашёл разумную жизнь, соответствующую всем нормам стандартной классификации из Общего справочника разведчика дальнего космоса. Правда, уровень развития их цивилизации оказался примитивным, едва первобытнообщинный строй организовали, даже сформировавшегося языка у них ещё не было. Всё больше «экали» и ревели, как сирена погрузчика в космопорту.
Но они были разумны.
За такое открытие мне дали государственную награду: президент лично приколол к парадной с иголочки форме. Шутка ли впервые за всё время была обнаружена разумная жизнь! Кто-то ещё, помимо нас, обладал разумом!
Хотя той цивилизации было всё равно, какую великую ценность в их лице я отыскал. Они занимались своими насущными делами. В основном дубасили друг друга примитивным оружием, добывали пищу, совершали набеги на соседей и рассматривали ночное небо. В перерывах рисовали на всём, на чём рисовалось. Даже срисовали группу контакта, вместе с их кораблём, когда те прибыли исследовать мою находку. Если смогут развить свою цивилизацию и рисунок сохранится та ещё загадка будет для их потомков!
Мы-то уже вымрем к тому времени, некому будет рассказать правду. Почему-то все так думают, я не возражаю, но такие разговоры мне не нравятся.