Ведь дарованием равны мы, а молва различна.
Одним же счастье, другим горе с нуждой выпадает,
Чем заслужил судьбу такую в моей жизни лично?
Скажи мне честно, и почему всё так бывает»?
Цзи Тань ответил: «Как ты не молись, блага не будет,
Уж если в жизни предначертано тебе судьбою,
Не выпросишь ты ни богатства, знатности, ведь люди
Должны довольствоваться тем, что есть, как и собою.
От голода Дэн умер (6), медным прииском владея,
А Чэ, как появился, Чжу (7) лишился состоянья,
Судьба бывает часто милостива к лиходею,
Достойному же посылает часто испытанья.
Гроза у гор Маян (8) прошла по этой же причине
И расколола пагоды Цзиньфу (9) столб с письменами,
Как бы не рок, то Янь и Минь (10) в живых были б и ныне,
Не вознеслись бы в небо голубыми облаками.
А Ло и Лу (11) так бы простолюдинами остались,
Искусные бы сочинения не написали,
Другие сами в люди выбиться, как не пытались,
Всю жизнь прожили в нищете, так и никем не стали.
Выходит: волей неба всё неданное вершится,
Как и непрошенное всё судьбой одной даётся.
Удел мужа достойного невзгодам покориться,
Понять, что не всегда всё в жизни сделать удаётся.
Привыкнуть к бедности, умеренности не чуждаться,
И избегать соблазнов, покориться божьей воле,
На поприще своём всяк в жизни должен оставаться,
Радеть, с самим собой сообразуясь, и не более.
Так как все неудачи, промахи, как и паденья,
Не только лишь от нас зависят, если мы несчастны,
Ибо все взлёты, достиженья, беды и везенья
Ни одному из нас, людей, живущих, не подвластны».
Уж было выпито вино, они всё толковали
О том, о сём и в волю не могли наговориться,
На следующий день, когда пришла пора проститься,
Цзи Тань заметил другу вдруг, когда их не слыхали:
«Я Неба Повелителя приказ здесь выполняю,
Его Величество мне приказал отряд возглавить
Воинства моровых поветрий, бесов собираю,
Чтобы устроить общий мор, в селенья их направить.
К поветрию должно везде прибавить голод, смуту,
Людское достояние должно пойти всё прахом,
И люди будут умирать, гонимые все страхом,
Несчастья, беды будут поражать вас всех повсюду.
Истоки скудные чьи, те будут разоряться,
И от добра останется едва лишь половина,
Беда на вас обрушится, вам некуда деваться,
Мор будет зверствовать везде, не пощадит безвинных.
Жаль, жребий семьи вашей в этом бедствии не прочен,
Я думаю, не избежать беды вам на том месте,
И нужно возвращаться и с родными быть там вместе,
Карать начнут людей всех бесы, этот мир порочен».
«Надеялся я на тебя, сказал Ле, это можно»?
«Увы, ответил тот, возможности не безграничны,
Живёте не в моих вы землях, и помочь мне сложно,
Там, где вы, генерал Динь правит, всё решает лично.
Моей же вотчины на север от Янцзы границы,
И моё войско всё одето в чёрном одеянье,
Оно добра зачатки сохранило и боится
Меня, Динь войско в белом, как всем людям наказанье,
Они коварны, злы, и с ними всё может случиться».
«Но что мне делать»? спросил Ле. Сказал Тань: «Ночью каждый
Наш полководец демонов выводит, чтобы биться
С людьми, поветрие распространяет, и вам важно
Принять их так, чтоб было бы после того им стыдно
Убить вас. Вы у дома приготовьте угощенье,
Когда придут, то будут голодны, как это видно,
А поедят когда, глядишь, и будет снисхожденье.
До этого вы прячьтесь, а потом к ним выходите,
Как наедятся только, и когда все отдыхают,
Но о помиловании вы им не говорите,
Пусть сами думают и про себя сами решают.
Вы падаете перед ними ниц, и им клянитесь,
Что ни о чём не просите, и чтоб те угощались,
Быть может, таким способом вы только сохранитесь».
И тут они оба расплакались и распрощались.
Как только домой Ле Нань лишь к семейству воротился,
Жестокий вспыхнул мор, жена и дети заболели,
И, никого не узнавая, только лишь глядели,
Ле Нань пришёл в отчаянье и про себя молился.
Он сделал, как сказал Цзи Тань, и приготовил срочно
У дома во дворе изысканное угощенье,
Слетелось много демонов той самой тёмной ночью,
Чтоб жизни их забрать, но высказали удивленье:
«Голодны мы ужасно! Для кого еда вся эта?
Как же уйти от угощенья, не насытив брюхо?!
И сможем ли попировать, как здесь, ещё мы где-то?
Не грех вина здесь выпить. Веселее будет духу»!
Они собрались в круг и подняли с вином все чаши,