Я почти выздоровела за два дня до Нового года. Температура упала, и я захотела есть. Шота жарил мне на общей кухне картошку с колбасой.
Я написала триптих про этот грипп под Новый год, но в сборники включала только среднюю часть, когда температура была тридцать девять и шесть.
День первый, 38,2
Я Гулливер.Я связанный колосс!
Какой-то вирус, смех, какая малость,
Но все дела мне отложить пришлось,
Стоит работа, встреча поломалась!
Лежу, и злюсь
Ну, вот, под Новый год,
Из серии, что не придумать хуже,
Какой-то вирус, крошечный народ,
Связал тебя и ждёт себе на ужин.
Я царь природы!
Громкие слова
Я не тиран, к тому же я царица!
Но им плевать на все мои права,
До лампочки им всё, как говорится.
И я сдаюсь.
Резерв из-за дверей
Не приведёшь, привязанный к постели.
Ну, ешьте, ешьте, только поскорей!
Я не могу валяться по неделе.
День второй. 39,6
Я город на семи ветрахЗа тридевять земель.
И сердце мне сжимает страх,
Неведомый досель
Окружены двенадцать врат
Осадою сплошной,
Костры,
костры,
Костры горят
Под каждою стеной.
И лишь, открытый всем ветрам,
Всех приютить спеша,
Горит свечой высокий храм
По имени Душа.
Я нападенья не ждала
Средь мирных дней и дел,
Не заготовлена смола,
Ни ядер и ни стрел.
А враг уже ползёт со стен,
Идёт, неудержим,
По голубым протокам вен,
По перепутьям жил,
Мой город!
Он уже ничей
В обломках и пыли
Уже от вражеских мечей
Защитники легли,
И рвётся враг по их телам,
Всё на пути круша,
В высокий, беззащитный храм
По имени Душа.
Гони же белого коня,
Забудь свои дела,
Чтоб я тревогу и любовь
В твоих глазах прочла,
Ладонь на лоб мне положи
Он весь горит в огне!
Чтоб было для чего
За жизнь
Ещё держаться мне.
День восьмой. 36,8
Я человек! Я есть хочу,И я ходить могу,
Но только моему врачу
Об этом ни гу-гу!
А с полотенцем навесу,
Под взглядами томясь,
На кухне жарит колбасу
Один грузинский князь,
И я, словно голодный зверь,
Инстинкта не таю,
И этот запах через дверь
Волнует кровь мою!
Ура друзьям!
Привет делам!
Легко мне и смешно,
Лекарств предновогодний хлам
Я выброшу в окно!
Я протанцую до утра,
Не вспомню про постель!
Я город на семи ветрах
За тридевять земель.
10. Новый год
Тридцать первого числа я всё же поехала к Люсе в Обнинск прощаться с 1976-м годом и встречать 1977-ой!
Кирпичный четырёхэтажный дом послевоенной постройки, огромная квартира, три комнаты, большая кухня и ванная.
Говорят, если человек однажды строил дом, всю оставшуюся жизнь он будет разбираться в стройматериалах, различать сорта досок, вагонки, марки цемента, и т. д.
Наверно, человек, для которого своя квартира недостижимая мечта на долгие годы, будет радоваться хорошим квартирам друзей и знакомых, заглядывать во все комнаты и углы, говорить:
Ой, какая у тебя плитка в ванной! И стойка в кухне, так удобно!
Света, иди к столу, наконец!
За столом шумно и весело. Компания, тесно спаянная общей работой, совместными походами, общими праздниками.
Я здесь просто Люсина одноклассница, ну и что нас таких было сорок девчонок! Это потом они меня примут, сначала одну, потом с мужем, потом снова одну
И я их приму всем сердцем.
О том, что сегодня премьера моей песни, знает одна Люся. Мало ли что, вдруг снимут в последнюю минуту!
Ведь на следующем Голубом огоньке сняли дуэт Вали Толкуновой и Вахтанга Кикабидзе с песней «Деревья качаются». Кто-то из начальства решил нечего показывать роман белой женщины и кавказца. Такой был прекрасный дуэт!
Но вот, наконец, знакомое вступление, застолье стихает Голубой огонёк, это серьёзно, и не вяжется с тихоней, которая весь вечер молчит и улыбается.
Песня грустная, но у меня в каждом, самом грустном и горьком стихотворении есть надежда!
На всё в ответ одна
Надежда,
Как одна звезда
С колодезного дна
Песня и кончается надеждой! Я такая счастливая первая моя песня на телевиденье!
Но одна ложка дёгтя в этой бочке мёда всё же, была. Полная женщина через стол от меня заявляет: