Затем он ведет нас через другой шлюз в купол поменьше в центре НИИ. Здесь свет горит еще ярче, вдоль стен выставлены шкафчики с костюмами химзащиты и противогазами, а в центре находится стеклянный куб размером с жилячейку, в котором стоит странный шкаф с кучей ящиков, стол и очередное незнакомое оборудование.
А это наш банк слизи. Коллекция образцов. Черная слизь, бурая слизь, зеленая, красная, белая Доступ согласовывается с завинститута, утверждается номенклатурой сложный протокол, вам этого знать пока не нужно. Вот и товарищ профессор Вихров целую декаду ждал разрешения на получение нескольких образцов в НИИГРАВ.
Он указывает на фигуру в химзе, держащую на столе контейнер, в который двое лаборантов помещают пробирки с образцами, осторожно отбирая их из ячеек.
Бюрократы клятые, фыркает блондин.
Ради безопасности, жмет плечами толстяк. Многие образцы крайне токсичны, мутагенны, источают ОВС. Стоит им опрокинуть пробирку сработают детекторы и
Он указывает на трубки, торчащие из четырех нижних углов комнатки и направленные в стол дула огнеметов. По группе проносится нервный шепот.
Я с интересом рассматриваю Вихрова. Невысокий, крепко сбитый. Все. Стекла противогаза бликуют, не давая определить ни цвет глаз, ни возраст сотрудника НИИГРАВа.
Из всех исследовательских институтов Гигахруща этот самый загадочный. Его окутывают тайны мрачнее, чем те, что витают над пресловутым НИИ Слизи. Про последний-то каждый ребенок знает, а вот НИИГРАВ некоторые жители до сих пор считают легендой. Место, где изобрели гравижернова шутка ли! Интересно, зачем им нужны эти образцы?
Системы безопасности НИИ Слизи, чеканит белобрысый шутник, самые гуманные системы безопасности в Гигахруще! Спасибо, родная Партия!
Вы, кажется, товарищ Малахов? прищуривается толстяк.
Аг-га
Мы передадим ваш отзыв наверх. Партия прислушивается к мнениям граждан о рабочей среде. Это крайне важно для руководства социалистическим обществом.
Остаток инструктажа проходит в тишине.
* * *В очередной раз возвращаюсь с работы. Не оборвался лифт, не настигли на лестнице сирены, не прирезали беспризорники. Цикл прошел удачно.
Света с Теплиц еще не вернулась. Я вытаскиваю из холодильника пищебрикет, дергаю ленту на упаковке. Брикет шипит, нагреваясь. Кидаю его в миску, тыкаю кнопку радио молчит. Сдохли, значит, батарейки. Меланхолично дожевываю пищконцентрат, напоминающий по консистенции клей. Достаю с антресолей банку мха, открываю герму, выхожу в коридор.
Мох новый насобираю. Нашел недавно хорошую полянку между 122-ым и 123-им. Каждую декаду на полстены разрастается хоть ложкой жри. Без мха мы еще пару циклов потерпим, а вот без радио никак. Хоть «Вестник Хруща», хоть радиоспектакль «Федя и волшебные грабли». Я бы и бетоноворотские проповеди врубил, если б знал, на какой волне. Лишь бы этих придурков за стенкой не слушать.
Вот они. Опять свои частушки затянули. С припевом народного творчества.
Папа плесень, мама слизь,
Ликвидатор в ро
Хлопает герма за спиной. Иду по коридору, оставляя судорожный пляс гармошки за спиной. Этих братьев Лазукиных когда-нибудь заберут. Терпят, пока они барыжничают, но скоро надоест. Все мы были панками и хаяли свою тоскливую жизнь, ругали Партию, пьянствовали и дебоширили. Но от их криков аж штукатурка сыплется.
Я тоже осиротел рано и ничего. С катушек не еду, говняк не курю. Женился, работаю в НИИ, спирт почти не употребляю. Еще немного даже на чайный гриб накоплю, уже в Бионете присмотрел банку на сто первом всего на десять этажей ниже. А Партию хаять лучше молча этому меня еще случай с Малаховым научил.
Здороваюсь с этажником дядей Витей. Он кивает мне и продолжает мести пол, шаркая протезом. Подслеповато щурясь, смотрит на банку в моей руке.
Мох, чо ли? тычет в нее кривым пальцем. Две декады его не видал. Уже и желудок подводит без етой клетчатки-та.
А у нас завалялись тут излишки.
Он крякает, оценив шутку.
Дядь Вить, а у вас батареек к приемнику не будет? Я бы вам эту банку
Целая пачка будет! Пойдем, Павлик, пойдем. Как работа твоя?..
Его лысина блестит в болезненном свете тусклых лампочек. Он хромает протез не смазан, скрипит и не сгибается. Трясущимися руками достает ключ, с третьей попытки открывает свою герму. «А если Самосбор?» ужаснулся я. И это этажник! Почетный член общества! Красный концентрат получает!