С еще большим вдохновением она играла роль менеджера, руководителя полупрофессиональной студии, существовавшей если взглянуть объективно и сказать честно вопреки тем самым обстоятельствам, которые в театре называют «предлагаемыми».
Директор «Прогресса» давно не помогал, поскольку сам едва держался на плаву, менялись поколения участников все надо было начинать заново, прорвало трубу и добрая половина костюмов оказалась на помойке, арендная плата за репетиционную площадку увеличилась в два раза, пришлось искать новое помещение, а там оказались неуступчивые соседи Но как-то выкарабкивались и продолжали работать.
Предпринимательство творческая стезя, говорила И.Ю., посмеиваясь. Мне нравится эта отчаянная круговерть. Интрига не отпускает
И наконец заключительный штрих. В самый трудный момент, когда судьба студии висела на волоске, я предложил И.Ю.:
А почему бы тебе со своим замечательным коллективом не перейти под крыло какого-нибудь Дворца культуры? Тебе бы платили зарплату, наверняка выделили бы пару ставок для ассистентов, предоставили бы помещение
В ответ получил отповедь, не терпящую возражений:
Кто-то из великих французов сказал: мой стакан не велик, но я пью из своего стакана, сделав акцент на слове «своего», твердо произнесла она.
И я подумал: мне бы такой характер
Но, стараясь быть объективным, скажу прямо: на тот момент количество подобных сюжетов было ничтожным. А в основном, чтобы жить хотя бы относительно достойно, людям приходилось изворачиваться, больно наступая на свое «я».
Способы выбирали разные. Одни попросту затягивали потуже пояса: ничего лишнего! Их самоограничения порой принимали формы жесткой аскезы. Другие настойчиво искали дополнительные источники доходов: челночили, занимались извозом, репетиторствовали, рукодельничали.
Одна мастерица опытный руководитель хора ветеранов войны и труда так лихо научилась работать крючком, что за неделю исхитрялась связать полтора десятка кружевных салфеток с вензелями, которые заранее называли ее многочисленные клиенты. Относительно дешевые подарки в буквальном смысле разлетались. Говорили, что мастерица вязала всегда и везде, даже во время репетиций. Дирижировала, мотая головой. И ничего, без ощутимого ущерба для репетиционного процесса.
А третьи их, конечно, было меньшинство уходили в бизнес и политику, вступали в контакты с криминалом. То есть справлялись с трудностями, не шибко ограничивая себя в выборе вариантов. Главное наметить цель, а как ее достигнуть дело десятое.
Встречались и эксцентрики, чью логику поведения разгадать было чрезвычайно сложно.
Для примера: мой давнишний приятель Кузин затеял, как сегодня бы сказали, реалити- шоу с элементами эпатажного маскарада.
Преподаватель гуманитарного вуза с ученой степенью кандидата искусствоведения нередко обивал пороги общепитовских забегаловок, химчисток, пошивочных ателье, парикмахерских, а иногда и административных учреждений, где в основном трудились женщины, предлагая купить дешевые бакалейные товары. Кузин получал их «на реализацию» на оптовой базе и носил в огромном, брезентовом рюкзаке собственного изготовления. При этом никто из его знакомых, а тем более студентов, не знал, чем он промышляет, поскольку Кузин тщательно маскировался.
Модник, аккуратист, чистюля отправлялся торговать обязательно небритым, в серой, фетровой шляпе, надвинутой на глаза, которые вдобавок закрывали роговые, бабушкины очки, перевязанные синей изолентной. Образ провинциального, пожилого чудака дополняли застиранный, пятнистый плащ и стоптанные зимние сапоги с расстегнутыми молниями. Разумеется, в таком виде к солидным покупателям его не допускали, а потому и доходы были копеечными. Но он не унимался.
Я был одним из первых, а, может быть, самым первым, кто его разоблачил. Вычислил во дворе-колодце на Фонтанке, где проживали мои родственники. Понурив голову, он топтался возле небольшой, железной лестницы, ведущей к ярким, оранжевым дверям, кажется, это была только что открывшаяся риэлтовская контора. А перед ним, стоя на возвышении, застенчиво улыбалась милая девчушка лет семнадцати в розовых лосинах, слегка прикрытых коротюсенькой, черной юбкой:
К нам больше не ходите. Заведующая сказала ребятам, чтобы вам ноги пообломали. Им два раза повторять не надо
Вдруг, заметив меня, Кузин съежился, закинул рюкзак на спину и, согнувшись в три погибели, засеменил к подворотне. Я его догнал уже на набережной: