Несмотря на прямолинейные слова, брошенные выпускникам военных академий в Кремле, позиция Сталина по отношению к намерениям Гитлера носила противоречивый характер. Однако многочисленные данные, поступающие от нашей агентуры, свидетельствовали, что подготовка Германии, Италии, Финляндии, Венгрии и Румынии приобрела уже необратимый характер. Ничто не могло остановить сползающую с крутой горы броневую машину рейха, тем более с советским МИДом, с которым Германия перестала считаться. Это четко уловил в свой последний визит в Берлин Вячеслав Молотов.
15 июня Г. К. Жуков и С. К. Тимошенко обратились к Сталину с просьбой дать санкцию на приведение войск в боевую готовность. При этом Тимошенко заявил:
Мы не можем организованно встретить и отразить натиск немецких войск, ведь вам известно, что переброска войск к нашим границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена.
Вы что же, предлагаете провести мобилизацию, сейчас поднять наши войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы оба это или нет?! Сталин, зло сверкнув глазами, обвел их холодным взглядом.
Но немецкое руководство, имея под ружьем двадцать возрастных категорий, провело дополнительную мобилизацию, а Румыния и Финляндия провели всеобщую военную мобилизацию, снова, набравшись смелости, констатировал Тимошенко. Жуков молчал, не желая вступать в диалог на столь острую тему.
Сколько дивизий у нас расположено в Прибалтийском, Западном, Киевском и Одесском округах? неожиданно спросил Сталин.
Жуков стал перечислять, что по состоянию на 1 июля 1941 года 149 дивизий и 1 отдельная стрелковая бригада.
Ну вот, разве этого мало? Немцы, по нашим данным, не имеют такого количества войск, заявил хозяин Кремля.
На эту неправду вождя, к сожалению, не среагировали два полководца, прекрасно знавших, что немецкие дивизии укомплектованы и вооружены по штатам военного времени. В каждой их дивизии имелось от 14 до 16 тысяч человек. Наши же дивизии, даже 8-тысячного состава, практически в два раза слабее немецких.
Но, товарищ Сталин, разведка не успел договорить Тимошенко, как вождь его оборвал:
Не во всем можно верить разведке
Тимошенко и Жуков после этого замолчали, уныло потупив головы.
С Германией у нас договор о ненападении. Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз это не Польша, это не Франция, это даже не Англия и не все они, вместе взятые, посветлел Сталин
* * *Многие современники задают вопрос, почему Сталин, имея многочисленные данные о злокозненных намерениях фюрера против Советской страны, не отдал приказ о приведении войск в боевую готовность. Думаю, ларчик недопонимания откроется достаточно легко, если мы ознакомимся с последним письмом Гитлера, адресованным Сталину. Вот его текст:
«Уважаемый господин Сталин, я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства
Примерно 1520 июня я планирую начать массовую переброску войск на Запад с Вашей границы
Если же провокации не удастся избежать, прошу Вас, проявите выдержку, не предпринимайте ответных действий и немедленно сообщите о случившемся мне по известному Вам каналу связи. Только таким образом сможем достичь наших общих целей, которые, как мне кажется, мы с Вами четко согласовали. Я благодарю Вас за то, что Вы пошли мне навстречу в известном нам вопросе, и прошу извинить меня за тот способ, который я выбрал для скорейшей доставки письма Вам.
Я продолжаю надеяться на нашу встречу в июле.
Искренне Ваш, Адольф Гитлер,14 мая 1941 года»В этом письме и кроется ответ, почему Сталин так резко изменил свою позицию, не разрешив привести войска в боевую готовность.
Начало военного лихолетья
Диктор московского радио Юрий Левитан взволнованно сообщил 22 июня 1941 года:
«Сегодня в 4 часа утра посол Германии в СССР граф фон Шуленбург вручил заместителю председателя Совета народных комиссаров товарищу Молотову гитлеровскую декларацию об объявлении войны»