Митя опять покраснел: ну сколько можно?
Этот самый Екатеринослав место отнюдь не простое, важное для империи место. Если твой отец сумеет наладить настоящую полицейскую службу там нам будет что ответить Победоносцеву. Князь стиснул кулак. Не буду говорить тебе сейчас о пользе для державы, но, если все удастся, отец твой вернется в Петербург уже статским советником. Пятый ранг, от него и до действительного статского с представлением ко двору и всеми прочими привилегиями недалеко.
Статский? Статский! Митя вскочил, тут же позабыв о дядюшкиных небезопасных откровениях. От коллежского до статского советника обязательные четыре года выслуги! Мне торчать в этой дыре четыре года? Дядюшка, четыре года!
Дядюшка одарил Митю безнадежным взглядом.
Предпочитаешь прятаться на чердаке бабушкиного особняка?
Почему на чердаке? растерянно спросил Митя.
Потому что стоит тебе высунуть нос хоть в одну светскую гостиную и сцена, которой я был свидетелем только что, повторится. Не имея возможности добраться до твоего отца, ревнители государевой чести отыграются на тебе.
Митя медленно опустился обратно в кресло. Понимание приходило четкое и безжалостное осознание того, что все его отчаянные метания по Петербургу с самого начала были обречены на провал.
Впрочем, если уж ты так страстно хочешь остаться В голосе князя зазвучали опасные нотки, но Митя все же вскинул голову в отчаянной надежде и встретился с насмешливым взглядом дядюшки. Ты знаешь, что надо делать, чтобы стать выше их всех. Чтоб даже великие князья лишь скрипели зубами от злости, но сказать ничего не осмеливались. Столь любимый тобой свет и двор все станет тебе доступно. Хочешь? Поедем, сделаем все прямо сейчас есть вполне подходящий предмет. На Петроградской стороне выловили.
Я знаю, мрачно буркнул Митя. Видел. А там всего один мертвяк был?
Поверь мне, одного вполне достаточно, насмешливо приподнял брови дядя.
На пятерых полицейских одного мертвяка тоже оказалось достаточно. Кажется, один из них ранен.
Малокровные зло ругнулся дядя. А может, и вовсе бескровные, сейчас их в полиции все больше. А кровных потомков Мораны, готовых исполнить свой долг, все меньше. Говорят, не comme il faut Кровной Знати превращаться в жандармское рыло.
Митя кивнул: конечно же, не comme il faut! Какой даже не Кровный, а просто дворянин согласится
Ну, или прикрывают цветистыми словесами свое малокровие, презрительно закончил дядя. И почти шепотом добавил: Сила Крови истощается.
Да, все говорят, согласился Митя.
Кто говорит? Где? стремительно обернулся дядя, и глаза его так блеснули, что стало понятно: болтунам не позавидуешь. Здесь, в Яхт-клубе?
«Донести на Николаева? подумал Митя. Фу! Мелко».
Каждый извозчик говорит. Во всяком случае, тот, что меня вез.
А что правда ведь.
Дядя стиснул пальцы в кулак:
И после такого ты по-прежнему отказываешься? Поехали, Митя Да и для второго скажем так, шага найдем кого подходящего. В тюрьме хотя бы Мне не откажут, теперь тон князя Белозерского стал откровенно искушающим.
Нет! хрипло выдохнул Митя и по-простецки, ладонью, отер текущий по лбу ледяной пот. Его оказалось так много, словно он водой из графина в лицо плеснул. Нет, я не хочу
Твоя судьба, мой мальчик мягко начал дядя.
Моя судьба! отрезал Митя.
Хотелось бы мне знать: принципиальность это или слабость, откидываясь на спинку кресла, хмуро процедил дядя.
Полагаете, я трушу? звенящим от обиды голосом спросил Митя, но удостоился в ответ лишь равнодушного взгляда дядя смотрел на него так как только что на свитских великих князей, и это было отвратительно.
Тебе решать Хотя жаль. Бабушка была бы довольна.
Митю затрясло. Он знал, что дядя говорит вовсе не о той бабушке, с которой он еще утром пил чай в особняке Белозерских.
В таком случае собирайся. Отец тебя ждет, и дядя поднялся.
Мите не осталось ничего другого, кроме как вскочить.
Глава 4
Прощай, столица, навсегда!
Стараясь идти ровно и не пошатываться, Митя следовал за лакеем к выходу. В душе у него все онемело настолько, что он даже не боялся снова наткнуться на великих князей или на кого из свитских, волею дяди изгнанных из Яхт-клуба.
Пст пст свистящий звук заставил его оглянуться.