Несколько секунд понадобилось на то, чтобы осознать увиденное. Мы были на крыше, куда попали через узкий коридор, ведущий от лифта. Очевидно, крыша эта использовалась в качестве постоянного места отдыха и общения для местных обитателей. Повсюду стояли столики и шезлонги, разноцветные зонты от солнца и яркие качели. Посреди всего этого голубел бассейн, бьющий в небо высоким фонтаном, шумно обрушивающим свои струи в прозрачную воду. Под струями плескались несколько человек, ещё несколько загорали тут и там, лениво переговариваясь между собой. На нас с Яринкой никто не обратил внимания.
Но всё это я разглядела уже потом. А первое, что бросилось в глаза и что занимало большую часть обзора, безбрежная синяя гладь, уходящая вдаль насколько хватало глаз, и там, вдали, в облачной дымке, неуловимо сливающаяся с горизонтом.
Яринка У меня пересохло во рту, я напрочь забыла всё, что занимало мой разум до этого, даже новое своё жуткое отражение в зеркале. Яринка, это это же
Море! ответила подруга с такой гордостью, словно являлась создательницей всего окружающего. Это море.
Поскольку я застыла на месте, она снова взяла меня за руку и подвела к краю крыши, к металлическому бортику, украшенному искусственными цветами. Отсюда были видны здания, ступенями спускающиеся к песчаному берегу, растущие повсюду пальмы и петляющие между ними тут и там лестничные пролёты, по которым мы недавно поднимались. Я машинально попробовала отыскать среди одинаковых крыш ту, под которой провела последние дни, но с высоты они все выглядели одинаковыми. В лицо дул ровный влажный ветер, в нём снова улавливался запах солёных огурцов. Так вот, значит, чем это так пахнет. Морем.
Так это мы на побережье? вспомнила я слово, употребляемое мамой.
Не совсем, осторожно поправила Яринка. Пойдём-ка.
Продолжая держать мою руку, она повела меня вдоль края крыши. И отовсюду открывающаяся картина была одинаковой. Домики и пальмы внизу, песчаный берег за ними, а за берегом до горизонта бескрайнее море.
В конце концов, от этой синей бескрайности у меня закружилась голова, и я опустилась на ближайший шезлонг, прикрыла глаза.
Поняла теперь, хмуро спросила в наступившей темноте Яринка, почему отсюда нельзя убежать?
Это остров? Слово далось мне с трудом, я никогда не могла представить, что буду употреблять его применительно к чему-то реальному, физическому, имеющему отношение непосредственно ко мне. Острова всегда были где-то там, в кино и книгах, за железным занавесом в далёких чужих странах
Да. Искусственный остров в Чёрном море, ровно отозвалась Яринка. Оазис, весь как есть.
Как мы сюда попали?
Мы же всё время на юг ехали, помнишь? На товарняке. Вот и приехали. Не прямо к морю, конечно, но недалеко. А потом нас сюда привезли Ирэн и Карл, когда купили. Сначала на машине, потом на катере.
Я приоткрыла один глаз, убедилась, что море никуда не делось, и потрясла головой:
Как это искусственный остров?
Яринка присела рядом со мной.
Ну, тут мель была, вот и сделали потом на ней остров, я не знаю как. Ирэн сказала, что искусственный и построено тут всё специально под этот Оазис. Чтобы люди приезжали отдыхать.
Я ничего не понимала. Как можно построить целый остров? Как я могу не помнить, что плыла по морю? Может ли всё это быть правдой? Но, терзаемая всеми этими непростыми вопросами, задать я смогла только один:
Зачем?
А Яринка не была бы моей лучшей подругой, если бы не умела понять меня с полуслова.
Я это тоже сразу у Ирэн спросила, как сюда попала. И ты спроси у неё, она лучше объяснит. Так-то она толковая тётка, я имею в виду, что честная. Не темнит. И рассказывает интересно.
Я была далека от того, чтобы восхищаться Ирэн, но допрашивать Яринку больше не стала. Всему своё время, информации и так слишком много для одного дня. Неожиданно мне захотелось убежать, спрятаться и от этой необъятной морской синевы, и от безжалостного, карабкающегося в зенит солнца. Сейчас, отсюда, моя маленькая палата в тени пальм вдруг показалась спасительным убежищем.
Пойдём обратно?
Кажется, Яринка огорчилась, что наша прогулка так быстро закончилась, но возражать не стала. Мы вернулись в лифт, где я закрыла глаза, чтобы не видеть своего отражения. Вышли на улицу. Извилистыми дорожками и лесенками вернулись в уже знакомый песчаный дворик. Ни пальмы, ни песок меня уже не радовали, тем более что в голову закралось подозрение, что всё это тоже искусственное. Ненастоящими казались даже ленивые павлины, попадающиеся на нашем пути.