Потому и молчал он, сколько мог. Но после того, как маменька Златы его ненаглядной, всегда спокойная и тихая, обмолвилась ненароком в его присутствии, что, вишь, деревня-то выбрала Злату, но ей чтой-то неспокойно и боязно от выбора этого, и вдруг стала прикладывать фартук к глазам, скрывая слёзы, Яромиру и вовсе не по себе стало.
И вот тогда, не в силах справиться с тревогой, всё-таки решил он разговор откровенный держать со Златой: пусть откажется от роли этой, пусть послушается слов его, пусть согласится с его чувствами неясными тревожными. В конце концов, пусть маменьку свою пожалеет, тревогу её поймёт.
Решился и пошёл.
Подходит он к избе ихней, видит свою невесту на подворье та скотиной занимается. Подворье невесть какое большое, но ухоженное. Каждый предмет на нём место своё знает, всякая живность тоже своё место имеет и соблюдает. Любят животные Злату и слушаются. Умеет она с ними договориться, и потому самая строптивая животина становится ласковой и послушной с нею.
Вот и сейчас вокруг неё толпились куры, утки, гуси, но в деревянное корыто, в которое девушка сыпала корм из ведра, без разрешения её не лезли.
Когда Злата заметила подходившего к плетню Яромира, её рука с ведром, застыла. С удивлением смотрела она на приближающегося жениха.
Не ко времени ты пришёл, Злата строго посмотрела на Яромира и продолжила сыпать корм. Скотину покормить надобно. А и то правда, что не след нам сейчас с тобой часто видеться что люди подумают? Видано ли: посередь бела дня прямиком к невесте идёшь.
Знаю я Златушка, всё знаю. Да поговорить надобно.
Об чём говорить? В вечеру за околицу приходи, только не затемно, там и поговорим.
Потом поздно будет. Сейчас хочу с тобой говорить.
Яромир напрягся и построжел: любит не любит, а командовать не больно должна!
Злата уловила перемену в настроении Яромира, но сразу виду не подала ишь, руководить начинает! Ещё не муж, а уже но самой было приятно, что Яромир может и построжничать, и себя главой их будущего союза показать. Она нагнула голову, стараясь скрыть довольную улыбку, и уже согласно кивнула:
Счас. Закончу вот и выйду за околицу. Иди. Приду.
Яромир подтянул потуже пояс на рубахе и вышел со двора.
Чего приходил-то? с подойником, полным молока, из низенького хлева вышла мать. Небось, снова за околицу зовёт? Ох, не ровён час, с кикиморами-то и повстречаетесь.
Что вы, маменька! Разве ж можно? В вечёр ни в жисть. Просил на минутку сейчас вот выйти. Что-то сказать хочет. Важное, небось, коль средь бела дня-то пришёл.
«Вот оно дело молодое неугомонное. Давно ль и я так же к своему Веденеюшке за деревню бегала?» женщина грустно улыбнулась своим мыслям, а вслух произнесла: Давай, доченька, ведро. Иди, коль звал. Яромир парень надёжный, с ним и сам не страшен.
Произнести вслух имя нечистого она по привычке не решилась.
Злата отдала матери пустое ведро, пряча от неё радостно заблестевшие глаза, взметнула юбками сарафана и выбежала за калитку.
«Пусть побегает, пока в девках ходит, проводила её затуманившимся взглядом мать. Когда и порадоваться ей жизни-то, как не до замужества?»
Она тяжело вздохнула, предчувствуя скорое расставание со своей единственной дочерью: пойдёт к мужу в дом из-под крыла материнского упорхнёт. Всё ли сладится там?
«Да нет всё сладится. Яромир парень ладный, хозяйственный, работящий. И родители его Златушку мою любят как родную. Бог даст детишек нарожает, внуками радоваться стану».
Женщина поправила косынку на голове и вошла в хату.
Сразу за околицей деревни, не надо было и в поле идти, начинался небольшой луг. С одной стороны он примыкал к околице деревни, а другой своей стороной сливался с полем, заканчивавшимся небольшим леском и берёзовой рощей. Вот с той стороны, что луг прислонялся к околице, и сидел на брёвнышке Яромир и крутил в руках травинку. Вид у него был задумчивый, а скорее озабоченный. Он даже не услышал шагов Златы. И только когда она подошла почти вплотную и встала перед ним, тогда её и заметил.