Ну и скулила же ты на службе! Никак Божья благодать снизошла?
Тебе бы такую благодать! огрызнулась я и сбавила шаг. Кажется, коросты на коленках все-таки стёрлись от долгого ёрзания ими по полу, и кожа стала липкой от крови.
Яринка посмотрела на моё перекошенное лицо и сочувственно спросила:
Больно? А почему к Марье не пошла?
Марья, пожилая и добродушная женщина с громким голосом и заразительным смехом, была нашей дежурной медсестрой.
Ага, чтобы она рассказала Агафье, как я по деревьям скачу?
Агафья, полная противоположность Марье, высокая, прямая, похожая на сухую палку, вдруг научившуюся ходить, воспитательница нашей группы.
Чего тебя на дерево-то понесло?
Да так, после недолго раздумья ответила я, по тайге соскучилась.
Яринка виновато примолкла. А я подавила лёгкие угрызения совести за то, что солгала лучшей подруге. Нет, по тайге я, конечно, очень скучала, но на дерево полезла не за этим.
Церковь осталась позади, и я позволила себе стянуть с головы платок. Яринка сделала это ещё раньше, и теперь её ярко-рыжие волосы блестели на солнце.
Мы прошли мимо стадиона, где гоняли мяч мальчишки. Я посмотрела на них с привычной завистью нам, девочкам, такие игры запрещались. Будущей жене и матери не нужно быть сильной и спортивной, на то у неё будет муж. Женская же сила в слабости и кротости. По крайней мере, так говорила наша Агафья.
Я не могла с ней согласиться, потому что росла там, где сила (общая, а не какая-то женская) нужна всем. Тайга не спросит твой пол, когда ты окажешься с ней один на один. В нашей деревне охотниками были как мужчины, так и женщины. Работать на огороде и со скотиной, строить избы, колоть дрова, удить рыбу, свежевать добычу и выделывать шкуры, шить, готовить умели все. И детей учили всему, не разделяя на мальчиков и девочек. Потому что девочка, не умеющая добыть себе еду и разжечь костёр без спичек, погибнет, оставшись одна. И мальчик, не умеющий приготовить добытое, и сшить себе из шкур тёплую одежду, погибнет тоже.
Кому-то это может показаться преувеличением, ведь мы жили всё-таки в деревне, в домах, хоть и глубоко в тайге. Какой костёр, какие шкуры? Но это были необходимые навыки на случай, если придётся бежать. Бежать в тайгу, бросив всё, если придут те, кому неугоден наш образ жизни. И я уверена, что кому-то удалось скрыться той страшной ночью, когда прилетели вертолеты. А именно благодаря этим навыкам уверена и в том, что они смогли выжить.
Эй! из раздумий меня вывел Яринкин голос. Ты чего так на пацанов уставилась? Влюбилась в кого?
В Муромца, ответила я, и мы обе прыснули.
Муромцем прозвали учителя физкультуры у мальчишек, который полностью оправдывал поговорку о том, что мужчина должен быть могуч, вонюч и волосат.
Миновав стадион, мы направились к столовой за воскресной службой следовал обед. На крыльце, поджав губы, высилась Агафья, поджидающая свою группу. В приюте детей на группы делили по возрасту. Восьмая группа восьмилетние, девятая группа девятилетние и так далее. За каждой группой закреплялся свой воспитатель (у мальчиков) или воспитательница (у девочек). Воспитательница не то же самое, что учительница. Это, как нам объяснили, вторая мама. Хотя любая из нашей группы одиннадцатилеток предпочла бы не рождаться вовсе, чем у такой матери. И даже не сказать, что Агафья была злая или особо противная. Строгая да, но надо признать, что в большинстве случаев строгая по здешним меркам обоснованно. Проблема заключалась в другом она ни разу никого не приласкала и не похвалила. Если девочка вела себя хорошо или делала какие-то успехи, Агафья её просто не замечала, но вот стоило провиниться Из всех воспитателей приюта Агафья чаще всего наказывала своих питомцев розгами. Ибо сказано в Священном Писании: «Урок же ему урок, лоза же ему лоза»
Мне розог еще не доставалось благодаря всё тому же моему нерушимому правилу слушаться и хорошо себя вести. Но когда мы приблизились к крыльцу и я увидела, как Агафья, не замечая других девочек, неотрывно следит за мной, у меня зародилось нехорошее подозрение, что шанс отведать лозы наконец-то появился. Ноги ослабли, я невольно замедлила шаг. Что, если Агафья узнала о том, зачем я вчера лазила на дерево? Ой
Дарья, сухой голос Агафьи заставил меня замереть на ступеньках крыльца, когда я уже было подумала, что всё обошлось, Дарья, задержись.
Вообще-то никакая я не Дарья. Имя, данное мне при рождении, Дайника. Дайна. Дайка. У нас в деревне никого не называли именами, распространёнными за её пределами, мы не хотели иметь ничего общего с тем, что было принято там. Поэтому родители просто придумывали имена своим детям или брали их из прочитанных когда-то книг или просмотренных фильмов. И те, кто не родился в деревне, а пришел в неё уже взрослым, тоже переименовывались, как хотели. Получалось очень интересно и разнообразно, не то что здесь, где у каждого в приюте насчитывалось по несколько тёзок, и для того, чтобы различать этих детей, приходилось добавлять к имени фамилию.