По-русски он говорил неплохо, с небольшим таким, слегка неприятным акцентом, словно бы подрыкивал в конце фразы. Интересно, хватит ли у него денег? Должно быть, хватит, раз приехал.
Прошу! Афанасьич гостеприимно кивнул на авто. Поехали.
В дороге а до деревни, до интерната от станции было километров тридцать иностранец оказался словоохотлив, правда, о себе не говорил, все больше расспрашивал. Про интернат, про воспитанников, про деревню. Завхоз терпеливо отвечал на все вопросы, недоумевая чего ж про Димулю не спросит? За ним ведь и приехал вроде О, вот, спросил, наконец. Но как-то не особо заинтересованно, мельком, словно бы и не нужен был ему этот мальчишка, так просто приехал, прокатиться-развеяться. Впрочем, среди иностранцев всяких чудиков хватало. Может, специально не расспрашивает о том, о ком надо, кто его знает?
Вот вы говорите про некоего мальчика, Диму Э-э
Гареева, объезжая очередную яму, подсказал фамилию завхоз. Вы ведь о нем с директором договаривались?
О да, да, договаривался, послушно закивал гость, словно бы пытался проткнуть длинным носом лобовое стекло. Но, видите ли Я бы хотел посмотреть и на остальных. Это можно устроить?
Афанасьич скосил глаза и едва не улетел в яму иностранец раскрыл вытащенный из внутреннего кармана бумажник, густо нашпигованный евро.
Устроим, быстро кивнул он, прокручивая в голове, как бы все это провернуть побыстрее, до возвращения директорши. Глядишь, и обломится лишняя сотня-другая.
Берите, словно бы угадав мысли завхоза, штатник протянул банкноту. Это вам за услуги. И будет еще, только
Только? банкнота тут же исчезла в широкой ладони завхоза.
Только знаете, иностранец задумчиво покачал головой. Мне бы хотелось посмотреть на ваших гм воспитанников в неформальной, так сказать, обстановке, так, что б никто не мешал. Ну, вы понимаете?
Афанасьич кивнул, еще б было не понять, предвкушая халявные денежки, даже старинную фразу ввернул:
Не извольте беспокоиться, мистер Чинетти, сделаем в лучшем виде. Ничего, что поздно?
Вечерело. Рыжеватое солнце садилось где-то за серыми облаками, и все так же, как и утром, уныло накрапывал дождь. Вот уж впрямь, июнь уж кончается, а нет лета, хоть ты тресни! Одни холода да дожди. Слякоть.
Поздно? улыбнувшись, переспросил гость. Ничего. Я, знаете ли, тороплюсь, потому можно устроить просмотр и ночью.
Ночью? Отлично, улыбнулся в ответ завхоз, прикидывая, как ловчее провести директоршу. Ну да, та явится к вечеру явилась уже, наверное, ждет. Представить гостя, да затем увести, якобы отдыхать, а тем временем
Вы вот что, Афанасьич повернул голову. Директору скажете, что устали, и все дела утром.
А просмотр?
Ну, мы же с вами договорились?
Сутулый понимающе хмыкнул.
За поворотом, за ольховыми зарослями и реденькими кривыми сосенками показалось серое здание интерната. Крашеные зеленой краской ворота были призывно распахнуты ждали.
Рады, рады дорогому гостю! мило улыбнулась Михайловна, едва мистер Чинетти выбрался из салона. Пойдемте, покушаете, отдохнете с дороги.
Иностранец снова кивнул и поднял глаза вверх, посмотрев, как пронеслась вдруг над самым двором стремительная черная тень.
Ястреб, меланхолично кивнул завхоз. Повадился, сволочь, по деревне кур красть.
Чинетти ничего не сказал, лишь загадочно улыбнулся, и где-тов глубине его глубоко запавших глаз проскочили желтые искры. Сверкули этак будто электровспыщка раз и нету.
Доброй ночи, мадам. И доброй ночи вам, мистер Булочкин.
Забравшись в машину, Михайловна запустила мотор, и тихо отъехала, в полголоса наказав Афанасьичу, что б все было в порядке. Завхоз проводил ее взглядом, тщательно запер ворота и поднялся наверх, в комнату, выделенную дорогому гостю. Вообще-то раньше она именовалась воспитательской, да давно уже не использовалась по прямому назначению, во-первых, воспитателей было мало, а во-вторых, директорша справедливо полагала, что нечего им вообще кучковаться, комнату же приспособила для гостей, даже велела повесить шторы и постелить на пол ковер с синими цветами. Принятые меры отнюдь не скрывали все убогость помещения, впрочем, гостю, похоже, на это было полностью наплевать.
Так приводить? вежливо поинтересовался Афанасьич.
Да, да, улыбнулся штатник. Постойте, вот Он протянул завхозу банкноту.