"Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточить там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война из-за обладания Порт-Артуром, к которому они подступят с потребной для сего силой, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути".
Адмирал настаивал, чтобы крепость загодя была снабжена
"провизией, порохом и углем в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление".
И в заключение с ответственностью истинного патриота Макаров сурово предрекал:
"Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке". (С.Н. Семанов "Макаров", "Молодая гвардия", 1972 г.)
* * *Управляющий Морским министерством адм. П.П. Тыртов тогда даже не стал тогда вызывать упрямца для серьёзного разговора. Во-первых, суть интриги (в любом флоте мира такая "принципиальность" была бы названа интригой), затеваемой вице-адмиралом Макаровым против вице-адмирала Алексеева, была слишком ясна и грязна. Во-вторых, Евгений Иванович- бывалый моряк! Золотые орлы на погоны зарабатывал не на петербургских паркетах, а в море, и знает, что делает. На строительство порт-артурских укреплений задействованы лучшие армейские фортификаторы. Работы затормозило боксёрское восстание, парализовавшее железнодорожное движение, и скупость всесильного Витте, убеждённого противника Порт-Артура, но сейчас положение поправляется. Потом, ещё есть Тихоокеанская эскадра, которой Евгений Иванович сумеет распорядиться, будьте уверены. Семь, а то и все восемь эскадренных броненосцев, включая строящиеся в САСШ и Франции! 20 двенадцатидюймовок и 12 десятидюймовок! Плюс пятёрка новейших, типа "Бородино" это ещё 20 двенадцатидюймовок. Плюс крейсера, минные крейсера, минные транспорты, миноноски
Да от Японии мокрое место останется!
Тыртов ответил в язвительном тоне, но Макаров продолжал писать и писать. Человек действия, он теперь только с кронштадтских верков мог в бессилии наблюдать, как мимо него проплывает очередное изделие отечественных корабелов с 12-дюймовой артиллерией главного калибра, направляясь на Дальний Восток, к Алексееву
Из-за броненосца "Севастополь" разразился настоящий скандал. Этот корабль, построенный целиком из русских материалов, никак не давал проектной скорости в 16 узлов, еле выжимая 14, и имел самую большую осадку- 8 метров. Макаров, злобно улыбаясь в раздвоенную бороду, как главный начальник на Балтике, находил всё новые недоделки и даже заводской брак в машинах, и всё не давал своего разрешения на уход корабля в Порт-Артур. Потребовалось личное вмешательство государя, чтобы причислить "Севастополь" к Тихоокеанской эскадре Это был самый красивый из русских броненосцев, и очень подходил для дипломатических визитов в иностранные порты.
Да, Макаров гадил Алексееву чем мог, а тот не считал нужным оправдываться. Если бы мог, то правдиво сказал бы, что с удовольствием променял хлопотливое порт-артурское кресло на кронштадтскую синекуру Степана Осиповича! Сотрудничество этих адмиралов было совершенно невозможно и немыслимо- не проситься же высокоучёному Макарову под начало "цензовика" Алексеева! Не выписывать же будущему Наместнику Дальнего Востока к себе в подчинение главного врага своего! Увы, два таких разных человека, сотрудничество которых принесло бы столько пользы Русскому флоту, которому оба верно служили по 40 лет
Трагедия "непонимания" продолжалась, в ноябре 1902 года Макаров написал новую "секретную" бумагу, в которой снова критиковал дальневосточников. На этот раз речь шла о возможных действиях флота- сумеет ли он отразить японское нападение и помешать перенести войну на сушу? Боеспособен ли флот?
Своими вопросами Макаров уже грубо лез в компетенцию Алексеева, Витгефта и Старка, на что морской министр даже не стал ему указывать, оставив письмо без ответа.
"Но пока в морском ведомстве царило безмятежное спокойствие, а Макаров по-прежнему занимался всякого рода мелочными делами в качестве командира Кронштадтского порта. Его близкий друг Ф.Ф. Врангель впоследствии рассказывал: "Когда я был у него в гостях после назначения его главным командиром и спросил, доволен ли он, Степан Осипович мне с грустью ответил, что считал бы своим местом Порт-Артур, добавив при этом: "Меня пошлют туда, когда дела наши станут совсем плохи, а наше положение там незавидное". (С. Семанов)