Как масло на раскаленную сковородку лег полгода назад доклад Абендагова царю, что принца Адада-Илушуму, сына и наследника Ашшурбанапала, видели на городском рынке, когда он общался с каким-то лавочником и, судя по всему, получил от того записку. И был позже второй случай с принцем, совсем недавно, несколько дней назад, и опять на рынке, и снова при передаче какого-то послания. Об этом случае Абендагов получил сведения с опозданием на день: агент из военной разведки командующего посчитал сведения малозначительными и не доложил своему начальнику немедленно. Тот тоже промедлил, хоть, правду сказать, и задача-то у агента на рынке была совершенно другая.
«Дурак» обругал его про себя Абендагов, а начальнику своей разведки указал на то, что сведения о принце являются первостепенными по важности, чем поверг того в изумление, ведь подобные дела не входили в ведение военных.
Это было правдой, однако начальнику своей личной охраны Абендагов приказал немедленно найти лавочника и схватить для допроса. Но торгаша простыл и след. Купцы, которые торговали накануне рядом с ним, сообщили, что еще вчера тот снялся с места, погрузил товары и ушел, а куда им не известно. Найти в Ниневии купца было равносильно тому, что отыскать иголку в стоге сена: купцы являлись самым многочисленным слоем горожан. С досады Абендагов пнул ногой маленький столик, с которого упала и разбилась глиняная культовая ваза еще шумерских времен, красиво раскрашенная ритмизовским геометрическим узором.
«Нехорошо начинается день», подумал Абендагов, глядя на осколки вазы. Надо было успокоиться и собираться на аудиенцию к царю с докладом о военных приготовлениях, которые будут необходимы в случае, если Ашшурбанапал все же примет решение о скором походе на Вавилон. Абендагов имел все основания полагать, что война с Вавилоном состоится уже в этом году как только спадет жара. Он был сторонником немедленных действий и считал, что великий царь затягивает решение о начале войны: Ассирия сумела нейтрализовать основных союзников вавилонян Элам, Халдею, Финикию, Сирию и даже Египет. Хитроумные комбинации, осуществленные в предыдущие два года, потребовали уйму усилий и денег, но стали верхом изобретательности и изощренности в дипломатии и шпионаже.
Первым решено было нейтрализовать Элам, который то воевал с Вавилоном, то становился его союзником. Сейчас у них образовывалась дружба. Шамаш-шум-укин (по агентурным данным) пытался опереться на старшего из сыновей убитого эламского царя Уртаки Хумпанникаша. Богатыми дарами он склонил того на свою сторону, и Хумпанникаш стал снаряжать в Вавилон вспомогательные отряды. Однако Ашшурбанапал не зря держал близ своего двора Таммариту второго сына Уртаки. Ассирийцы формально поддержали, а по сути организовали восстание Таммариту, который в результате овладел эламским престолом. Но потом они же сделали положение своего ставленника настолько непрочным в собственной стране, что тот едва балансировал на грани власти и падения. Таким образом, Элам самый жестокий враг Ассирии на время перестал представлять для нее опасность.
На западных рубежах Псамметих без лидийского подкрепления, отозванного обратно, топтался со своим войском у границ Южной Палестины и не решался идти дальше на северо-восток, а иудейский царь Манассия в результате предательства своих сановников вообще попал в плен к ассирийцам. Другие явные и тайные союзники Шамаш-шум-укина, в результате закулисных договоренностей ассирийцев с их царьками, только делали вид, что готовы выступить совместно. Вавилон вскоре останется совсем один и долго не продержится.
Абендагов проверил, все ли взял для доклада, одел подобающиую случаю тунику икуллума особого чиновника Ассирии и уже выходил из своих покоев, когда увидел, что ему навстречу спешит его доверенный секретарь миттаниец Тушратта. Командующий остановился в дверях, ожидая секретаря.
Чего тебе? бросил он.
Подойдя почти вплотную к Абендагову, миттаниец быстро произнес традиционное утреннее приветствие с пожеланием силы и великолепия и, понизив голос, сказал:
К повелителю только что прошел начальник дворцовой стражи Аран. Видимо, что-то произошло.
Что? коротко спросил Абендагов.
Пока не знаю. Я попытался выяснить это у своих людей, но у меня было мало времени.