Уже некоторое время по другую сторону внешних стен убежища доносятся непонятные звуки и шорохи, словно кто-то карябает и скребется. Сначала звуки были едва различимы, но потом стали все громче и отчетливей. Группа ходоков, отправленных на обследование поверхности и выяснение возможных причин происходящего, ничего подозрительного не обнаружила. Да и пост охраны, расположенный в помещении третьего запасного выхода и разгрузочной, докладывал об отсутствии подозрительной активности на подконтрольной территории.
Дед бродил по коридору с задумчивым и отстраненным взглядом, размышляя над тем, чем это явление могло быть и чем оно могло грозить убежищу. Синцов долгое время проработал бригадиром на предприятии и припоминал одну историю, без подробностей, конечно, возраст все же берет свое, и многое уже помнится смутно. Да и слушал он вполуха, сморенный усталостью, хмелем и духотой «слесарки» в подвале одного из корпусов. Там, в этой подсобке вместе с остальными слесарями своей бригады, как часто бывало, после окончания рабочей смены, в ходе распития самогонки, принесенной одним из напарников, он слышал ту историю, в которую, если честно, до конца не поверил. А история была о том, что под городом, в том числе и под территорией предприятия, расположены старые подземные дренажные сооружения в виде нешироких, но достаточных для передвижения тоннелей, а также для русла подземных вод реки Симбирки, протекающей в северной части города, до Волги, для отвода талых, подземных вод и ручьев. Окончания этих тоннелей можно было видеть на набережной в периоды сброса воды на Куйбышевском водохранилище широкие бетонные кольца, вмурованные в бетон. Тогда эта история казалась ему обычным трепом. Ульяновск не столь велик, чтобы иметь такую развитую сеть подземных сооружений. Однако теперь все обстояло иначе, рассказ не казался такой уж пустой болтовней, и разгадка крылась где-то там, в той давней истории, которая неожиданно всплыла в памяти. Что если пустыми, осушенными туннелями воспользовались мутанты и теперь стараются добраться до свежего мяса? Все бы ничего, если бы это были псы, тогда им ни за что не пробиться сквозь толстые стены убежища. Ну а если это кто-то другой? Мало ли мутировавших тварей развелось на поверхности. Тем более ходоки после снятия стресса алкогольным опьянением иногда проговариваются, рассказывая об опасных тварях, населивших теперь городские улицы и леса.
Синцов расхаживал по коридору взад-вперед, заложив руки за спину, сцепив пальцы в замок и прокручивая в голове, стараясь вспомнить в подробностях, тогдашний разговор. Кажется, говорили и о какой-то группе детей, которой в семидесятые годы при перестройке центра города к юбилею Ленина каким-то образом удалось попасть в подземный ход, где стены были выложены красным кирпичом. Тот ход заканчивался комнатой с небольшим окном, забранным решеткой, сквозь которую можно было видеть Волгу. А также то, что многие церкви соединялись между собой подземными туннелями, шла речь и о так называемом бункере Сталина, и вообще много еще о чем говорили в то время. Нет, после окончания дежурства он должен обязательно с кем-нибудь это обсудить, поговорить, высказать свои соображения.
Внезапно лампа, расположенная на стене, моргнула и погасла, совсем. Как и остальной свет в убежище. Такого прежде не случалось. Дед остановился и поднял голову, затаив дыхание, прислушался. В груди медленно начал разгораться огонь тревоги. Темнота всегда захватывала человека, что называется, с головой, быстро вызывая приступ панического страха. В глубине убежища на некоторое время наступила полнейшая тишина. После чего стали слышны искаженные страхом и напряжением голоса. Кто-то кого-то звал, кто-то, крича в темноту, пытался выяснить причину.
Огонь тревоги запылал уже во всем теле Синцова, а чувство паники навалилось тяжелым грузом. Хрипло и отрывисто дыша, сразу же покрывшись холодным липким потом, Дед, выставив вперед руки и растопырив пальцы, шаркая по бетонному полу убежища кирзовыми сапогами, пошел по направлению к столу, где в выдвижном ящике лежал электрический фонарь в металлическом корпусе с большим круглым рассеивателем. Врезавшись пахом в угол стола, Григорий ойкнул и скривился. Потом, цепляясь за столешницу, обогнул его и нащупал ручку ящика. Потянул. В ящике, кроме фонаря, лежали патроны, аккуратно уложенные в коробочку, игральные карты, огрызки карандашей, стержни от шариковых ручек и тому подобные мелочи. Дрожащими руками Дед достал и надавил на маленькую черную кнопку, расположенную сбоку металлического цилиндра корпуса фонаря. Тусклый рассеянный желтый луч осветил коридор. Поводя фонарем, старик добрался до шкафа, расположенного у стены позади стола. В шкафу на самодельных крючках из скрученной проволоки висели противогаз, блеснувший в ответ окулярами стеклянных глаз и круглой коробкой фильтра, старый брезентовый плащ с глубоким капюшоном, а также потрепанный и много раз заштопанный и подшитый кожаный патронташ, заполненный латунными цилиндрами самодельных патронов. Дед положил фонарь на стол, направив луч в сторону черного провала коридора. Корпус фонаря по инерции покачался вправо-влево, отчего тени проводов, развешанных вдоль стен, ожили, извиваясь, словно змеи, и замер. Затянув патронташ, Дед поднял с пола ружье. Привычным плавным движением треснувшего сухой кожей пальцем, с обгрызенным коричневатым ногтем, с тихим щелчком отодвинул в сторону рычаг запирания, откинул стволы. Казенник принял два латунных цилиндра и захлопнулся.