Вдруг из-за угла выскочило что-то очень кудрявое и жизнерадостное.
Здравствуйте, очень приятно, сказало оно, и Забодалов понял, что это она. Он вспомнил, что вчера, стоя у проходной, начальник охраны Палочкин предупреждал всех о том, что в больнице на днях будет шастать команда американских журналистов, которым по приказу сверху надо оказывать всяческое содействие во имя разрядки напряженности. Адам для этих целей предложил понизить напряжение с 220 до 120, и идея так понравилась начальнику охраны Палочкину, что он даже записал ее в блокнот и обещал доложить наверх. Тем временем предполагаемая журналистка перестала трясти руку Забодалова и говорить, как ей приятно, и представилась:
Меня зовут Мэрилин Кекссизюмо.
М-м-м-м-м? вопросительно промычал Адам, намекая на последнюю букву в фамилии.
Не, Кекссизюмо, медленно проговорила свою фамилию Мэрилин, сексуально округлив рот и сделав паузу в конце.
А-а-а-а, очень приятно, Адам Нисчемпирожок.
Я три года изучала русский язык в университете, вероятно, для солидности уточнила журналистка, а у вас странная фамилия.
Ну конечно, согласился Забодалов, страннее некуда. Вот хотел недавно поменять на Пирожоксхреном, не разрешили, не бывает, говорят.
Да, сочувственно закивала головой Кекссизюмо, с правами личности у вас в стране пока не все в порядке, но я уверена, что это временные трудности.
Далеко не в порядке, пытаясь синхронно с ней кивать головой, сказал Адам, зато с чувством юмора у нас проблем нет.
Я уже об этом слышала, но в нашей группе я отвечаю за права человека, а за чувство юмора отвечает Симпсон.
Гомер? обрадовался Забодалов.
Нет, Крис.
Жаль, но все равно было очень приятно с вами побеседовать.
Адам уже хотел идти, но вдруг как током его пробила замечательная мысль. Он увидел, что по коридору к ним направляется заведующий лабораторией профессор Массовиков, руководящий по совместительству самодеятельным больничным хором. Как большинство людей, не имеющих ни слуха, ни голоса Адам очень любил громко петь и уже давно собирался записаться в это сообщество любителей пения, но сейчас это стало действительно актуально в больнице все знали о любви начальства к участникам самодеятельности. Можно сказать, что весь коллектив делился по принципу поет или не поет, и первые всегда имели отпуск летом, бесплатные профсоюзные путевки на курорты и в стародавние времена освобождались от субботников.
Йес, сказал Забодалов, радуясь неожиданно пришедшей мысли.
О, у вас хорошее произношение, сказала Кекссизюмо, и они оба посмотрели на идущего по коридору Массовикова. Профессор шел не спеша и задумчиво ковырял в ухе разогнутой канцелярской скрепкой.
Ой, это что он такое делает, с удивлением спросила Мэрилин.
А это наш профессор проводит эксперимент по прямому массажу мозга. Уже почти доказано, что производительность повышается в разы, но вам я повторять это не советую
В это время Массовиков извлек из уха нечто похожее на суповой набор, ловко подцепил его ногтем и выверенным щелчком отправил в пространство. Но на этот раз пространство оканчивалось скучной стеной, разбавленной доской почета десятилетней давности, поэтому свой стремительный полет суповой набор закончил на носу у многодетной матери санитарки Плющиной.
Уверен, что у вас профессора так не умеют, с неподдельной гордостью сказал Забодалов. Савелий Сергеевич, обратился он к подошедшему Массовикову, я так давно мечтаю в наш больничный хор записаться, как бы это сделать побыстрее?
Да нет проблем, приходите сегодня в актовый зал в обеденный перерыв, у нас как раз репетиция новогоднего концерта.
Вот спасибо, обязательно приду! обрадовался Забодалов, у него появилась надежда еще до визита к начальству попасть в списки привилегированных. А это американская журналистка, приехала за тридевять земель ваше мнение узнать о правах личности, и он подтолкнул смутившуюся Мэрилин к Массовикову.
По традиции они начали рассказывать друг другу как им приятно, а Забодалов, воспользовавшись моментом, засеменил в сторону своей каморки. Последнее, что он услышал, было утверждение, что у Массовикова любой лаборант умеет в сто раз больше американского профессора. «Да, прочистит сейчас наш патриотичный Савелий Сергеевич мозги этой курице», подумал Адам, и ему даже стало жалко бедную американку.