Не угодно ли вам пройти за мной, сэр? сказала она.
Я последовал за ней в гостиную. Шторы были частично задвинуты, отчего в комнате было темновато. Миссис Стрикленд сидела спиной к свету. Ее зять, полковник МакЭндрю, стоял перед камином, словно согревая спину несуществующим огнем. Я чувствовал себя неловко, вообразив, что мой приход для них неожиданность и миссис Стрикленд пригласила меня войти только потому, что забыла написать отказ. А уж полковник, не сомневался я, просто разгневан моей бестактностью.
Не совсем уверен, что вы ожидали меня, сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал беспечно.
Конечно, ожидали. Сейчас Энн принесет чай.
Даже в полутьме нельзя было не заметить, что лицо миссис Стрикленд опухло от слез. Ее кожа, и раньше не отличавшаяся свежестью, была теперь землистого цвета.
Вы ведь знакомы с моим зятем? Помнится, незадолго до моего отъезда на море вы встречались за обедом.
Мы обменялись рукопожатием. Я настолько оробел, что молчал как истукан, но тут ко мне на помощь пришла миссис Стрикленд. Она поинтересовалась, что я делал этим летом, и с ее помощью я продержался до того, как внесли чай. Полковник спросил виски с содовой.
Тебе бы тоже не помешало, Эми, сказал он.
Нет. Лучше чай.
Это был первый намек на то, что произошла какая-то неприятность. Я делал вид, что ничего не замечаю, и всеми силами старался втянуть миссис Стрикленд в разговор. Полковник по-прежнему молча стоял у камина. Так и не поняв, какого черта миссис Стрикленд вообще позволила мне прийти, я прикидывал, когда прилично откланяться и ретироваться. В комнате впервые не было цветов, убранные на лето безделушки еще не успели расставить по местам, и комната, всегда производившая радостное впечатление, выглядела теперь такой унылой и холодной, что возникало сомнение, не лежит ли за стеной покойник. Я допил чай.
Хотите сигарету? спросила миссис Стрикленд.
Она поискала взглядом пачку, но ее поблизости не оказалось.
Боюсь, ничего не осталось.
Неожиданно она разразилась слезами и выбежала из комнаты.
Я был обескуражен. Думаю, отсутствие сигарет, покупкой которых всегда занимался муж, пробудило в ней воспоминания, и новое чувство, что теперь она лишена маленьких, привычных удобств, вызвало внезапный прилив боли. Прежняя жизнь ушла, осознала она, все кончено. Теперь не до светских условностей.
Полагаю, мне лучше уйти, сказал я полковнику, поднимаясь.
Вам, конечно, известно, что этот негодяй бросил ее, горячо выкрикнул он.
Я колебался, не зная, что сказать.
Сами знаете, слухами земля полнится, ответил я. Кто-то намекнул, что у них не все в порядке.
Он сбежал. Удрал в Париж с какой-то особой. Эми осталась совсем без средств.
Мне очень жаль, промямлил я, не зная, что сказать.
Полковник залпом выпил виски. Это был высокий, худощавый мужчина лет пятидесяти, с длинными, свисающими усами и седой головой. Голубые, водянистые глаза, невыразительный рот. Еще с прошлой встречи мне запомнилось его глуповатое лицо и тщеславная фраза, что до отставки он десять лет играл в поло три раза в неделю.
Думаю, миссис Стрикленд сейчас не до меня, сказал я. Передайте ей мое сочувствие. Если я чем-то могу помочь, то сделаю это с радостью.
Полковник меня даже не слушал.
Не знаю, что с ней теперь будет. И с детьми. На что они будут жить? Семнадцать лет.
Семнадцать лет? Что вы хотите сказать?
Они женаты семнадцать лет, отрезал он. Мне Стрикленд никогда не нравился. Конечно, он свояк, и я, как мог, старался держаться с ним дружелюбно. Но разве можно назвать его джентльменом? Ей вообще не стоило выходить за него.
Думаете, это окончательный разрыв?
Ей остается только развестись с ним. Когда вы вошли, я как раз говорил об этом. «Немедленно начинай дело о разводе, дорогая Эми, сказал я. Не только ради себя, но и ради детей». Лучше ему никогда не попадаться мне на глаза. Отутюжу по первое число.
Я непроизвольно подумал, что полковнику МакЭндрю придется непросто: Стрикленд производил впечатление крепкого, сильного человека, но я предпочел промолчать. Грустно, когда праведное негодование не обладает мощными кулаками, чтобы обуздать грешника. Я предпринял еще одну попытку удалиться, но тут вернулась миссис Стрикленд. Она утерла слезы и припудрила носик.
Простите мою несдержанность, сказала она. Рада, что вы не ушли.