В 1918 году двадцатиоднолетний Райх, солдат еврейского происхождения без гроша за душой, приехал в Вену после трех лет службы офицером пехоты в Австро-Венгерской армии трех лет в грязи окопов итальянского фронта. Огромная империя, в которой он вырос, потерпела сокрушительное поражение, оставив его без дома, куда он мог бы вернуться. Его родители погибли, когда он был еще подростком, а роскошное семейное поместье в Буковине пришло в запустение во время русского вторжения. После падения Австро-Венгерской империи в ноябре того же года поместье оказалось на территории Румынии (а ныне Украины). На то, чтобы отсудить свой дом обратно, у Райха не было денег.
Город, в который его занесло, тоже переживал не лучшие времена. Вена потеряла статус столицы благополучной и многонациональной империи, прежде за несметные богатства и роскошь ее называли «городом мечты». Новоявленная Республика Германская Австрия утратила две трети своих довоенных территорий, лишившись доступа к основным источникам топлива и продовольствия. К тому времени, когда Райх там оказался вместе с волной тысяч мигрирующих солдат, таких же, как он, бездомных и обездоленных, крона уже почти ничего не стоила из-за гиперинфляции. Древесина была в таком дефиците, что мертвых хоронили в картонных гробах. Многие из них пали жертвой эпидемии испанского гриппа, бушующей на руинах города.
В тот год рацион Райха составляли овсянка и сухофрукты, по воскресеньям кусок пирога с вареньем, и восьмушка батона хлеба на неделю. Но тосковал он не по мясу и сливочному маслу. Он отчаянно желал интеллектуальной деятельности, русла, куда он мог бы направить свою буйную энергию и могучий ум, и искал любви, дружеского общения и секса. Его будущая свояченица, с которой он познакомился в то время, навсегда запомнила, какое впечатление на осиротевшего юношу произвел теплый прием ее семьи. Ее словами о нем иной описал бы бродячего пса: «открытый, потерянный, жадный до заботы не меньше, чем до еды»[9]. Прочие друзья говорили о Вилли, как его все звали, что он талантлив, деятелен, куда энергичнее окружающих, но в то же время грубоват, не уверен в себе и надменен, склонен к приступам ревности и подавленности. При его красоте и эффектности можно было и не заметить, что его кожа покрыта красными зудящими бляшками от псориаза заболевания, которым он страдал с детства.
В октябре Райх поступил в Венский университет на факультет юриспруденции, но после одного скучного семестра решил вместо этого изучать медицину куда более близкий ему по духу предмет, хотя условия его жизни в тот момент оставались суровыми. Комнатушка, где он ютился вместе с младшим братом Робертом и еще одним студентом, была такая холодная, что даже перчатки и шуба не спасли его от обморожения. Однажды он упал в голодный обморок прямо в аудитории. Роберт работал и помогал ему деньгами, но Райх всё равно нищенствовал до тех пор, пока не начал на втором курсе давать уроки младшим студентам выматывающий труд, который отнимал у него драгоценные часы дня.
Несмотря на интерес к занятиям, главенствующая механистическая модель медицины расстраивала Райха. Он инстинктивно чувствовал, что чего-то не хватает: какой-то эссенции, энергии жизни, которую пока что никто не нашел и не вычислил. Анатомия это, конечно, хорошо, но что делает его им, что двигает людьми на протяжении их жизни? В учебной программе не освещали вопросы секса, и не он один чувствовал, что это серьезное упущение. В январе на лекции по анатомии по аудитории от парты к парте прошел листок с приглашением на неформальный семинар по секретному, постыдному предмету секса. На этом семинаре Райх впервые узнал о поразительных идеях Зигмунда Фрейда.
Как и Райх, Фрейд был нерелигиозным галицким евреем и студентом изучал медицину, и, как и Райх, он имел ненасытное любопытство, бойкость и большие интеллектуальные амбиции. Фрейд был ученым, называвшим себя «искателем приключений»[10], страстным человеком, пустившим свою страсть в два глубоких русла: свою работу и курение, от которого он не желал отказываться, даже зная о его смертельном вреде. Своей первой исследовательской задачей он поставил изучение репродуктивных органов угрей. Постепенно он перешел к не менее загадочной области человеческого разума, погружаясь в эту темную пучину, как ныряльщик.
Дисциплина психоанализа была всего на год старше самого Райха. Фрейд дал ей название в 1896 году, через год после публикации своих революционных «Очерков об истерии», написанных в соавторстве с Йозефом Брейером, где он доказывал, что симптомы истерии это следствие не сумасшествия, но подавленных воспоминаний о травме; скандальность этой теории он усугублял предположением, что травмы всегда имеют сексуальную природу. Позже он отказался от убеждения в повсеместной распространенности сексуального насилия и переключился на область бессознательных фантазий и влечений, однако всё равно настаивал на главенстве сексуальности, даже когда речь шла о младенцах и детях, что сделало его изгоем в академических кругах. На момент знакомства с Райхом Фрейду было шестьдесят три года; при мировом признании, в своем родном городе он был буквально отвергнут всеми: над ним смеялись, считали эксцентриком, если не отвратительным извращенцем.