Все эти разговоры о «толчке земли», о «штуках» и чужаках, которые всех перебили, невежественными обитателями гор воспринимались как вмешательство сверхъестественных сил — но они-то не видели того, что попалось мне на глаза. А я, черт возьми, прекрасно понял, что поставленные руками человека мины не имели ровно никакого отношения к землетрясению. Столь же доподлинно я убедился, что оползень был вызван отнюдь не природными катаклизмами, не говоря уже о пришельцах и потусторонних силах. Эти штуки вовсе не с неба свалились. Любой, кто бывает по ту сторону гор, скажем тот же Билли Басси, может без труда разжиться ими.
Да, когда в твоем распоряжении все куски головоломки, сложить ее не так уж и трудно. Кто-то устроил тут доморощенное землетрясение. Зачем? Очень просто. То ли уничтожая нечто, то ли пытаясь что-то спрятать. Я остановился на втором варианте. Но что же здесь так старательно прятали? Я размышлял над странной загадкой, когда мне в голову пришла новая мысль. Что толку умствовать, пока я не выяснил самое важное о долине — как выбраться из нее живым и невредимым. И я мусолил это, пока наконец не вырубился.
На завтрак мы приготовили еще двух омаров, поели и начали спуск.
Я тащил аппаратуру на спине в импровизированном рюкзаке, который соорудил из парашютного ранца. Мальчик хорошо знал эти места и вел меня горной тропинкой, вьющейся вдоль берега речушки, подальше от старой хоженой-перехоженой тропы, чтобы сбить с толку наших преследователей.
Но кто бы ни шел за нами по следу, он не мог не остановиться у обломков самолета, вокруг которых валялось столько добра — так что пока можно было ничего не остерегаться.
Временами Трамбл поглядывал на меня, и его грязная мордашка расплывалась в улыбке. Смешной мальчишка, настоящий лесной звереныш. Но сейчас он был спокоен и счастлив, и, что бы я ни делал, его все устраивало.
Где-то рядом хрустнула веточка, и он сразу насторожился. Присев на корточки, он застыл, прислушиваясь, как вспугнутая птица. Из-за деревьев кто-то тихонько свистнул, он издал в ответ такой же свист и, успокоившись, кивнул мне. Бросив взгляд из-за плеча, я увидел, как из кустов выбирается чужой мальчишка. Для пущей безопасности он старался держаться за спиной Трамбла и смотрел на меня так вытаращив глаза, что на виду были одни белки.
— Это Макбрудер, — представил его мой юный друг.
— Привет!
Он кивнул, не разжимая губ. Сделав над собой усилие, он сглотнул и, отведя глаза, с трудом выдавил из себя:
— Вас хотят повесить.
— Меня, Макбрудер?
Он перевел взгляд с Трамбла на меня.
— Обоих. — Он снова судорожно сглотнул. — Явился Билли. Весь избитый. Злился на старика Харта. Его ребятам досталось еще больше. Он их поколотил. Жутко злой на них за что-то. Они орали, как будут вас вешать.
— Подожди... — Улыбнувшись, я наклонился к нему. — Так кого они собираются вешать?
Он снова вытаращился.
— Вас обоих. Трамбл, они хотят повесить... тебя!
Выпрямившись, я поправил лямки рюкзака.
— Они могут верещать и хрюкать сколько угодно, что хотят кого-то повесить. От кого мы это слышим?
Трамбл расплылся в улыбке.
— Мистер им покажет. Они еще пожалеют.
— Даже Билли!
— Конечно, — заторопился Трамбл. — Пошли. Мистер готов.
— Макбрудер, — спросил я, — как ты нашел нас?
Он глянул на вершину, откуда мы спустились.
— Прикинул, что вы пойдете глянуть... ну, на то, что там лежит. А спускаться вы могли только этой дорогой.
— Ясно, — сказал я.
— Но Билли...
— Никого он не повесит. Идем.
* * *
Сумерки уже основательно сгустились, когда мы вышли к единственной улочке, из которой, собственно, и состояло селение. Часть склонов еще были освещены, но и на них стремительно наплывала синева ночи. Вдоль улицы, вплотную друг к другу, тянулись повозки и фургоны; лошади и мулы терпеливо дожидались, когда их распрягут. Почти во всех домах светились огни.