56
Однако во всем, как всегда сколь бестолково и обезличенно виноватых, мы ведь всенепременно совсем без труда весьма доблестно как пить дать где-нибудь до чего еще обязательно разом вот сыщем.
И этакими за все разом ответственными уж и впрямь-таки вовсе-то совсем на редкость безответственными личностями, прежде всего, до чего непременно окажутся именно те на редкость простые и бравые солдаты, у которых зачастую вся ведь сила их великого духа, собственно, и является главной оборонительной и наступательной мощью.
Причем бывает она, куда только и впрямь до чего еще значительно поважнее всяческой той или иной военной амуниции.
А как раз-таки про нечто подобное граждане советские историки нам-то все уши сколь давненько до чего только весьма старательно прожужжали на все лады вальяжно вещая безо всякого перерыва
Слабая у нас, оказывается, была армия, плохо обученная, недисциплинированная.
А между тем как раз ради того, чтобы СОВЕРШЕННО же незамедлительно сходу перейти в контратаку, и нужна была та самая неумолимая воля командиров и истинно ведь железная дисциплина солдат, да только откуда всему этому было, собственно, взяться у армии, которую враг вмиг уделал в хвост и в гриву?
57
И той армии нужно было бы прямо вот так сразу отойти назад, да постепенно и неспешно перегруппироваться, но то явно оказалось бы никак и близко уж нисколько совсем не по-советски.
Такие вещи в те времена неизменно рассматривались нисколько не иначе, а именно как самое откровенное паникерство!
Причем ничто не ново под луной, правда, в оригинале Экклезиаст сказал: «Нет ничего нового под солнцем», но это, собственно говоря, абсолютно никак ныне неважно.
Вот как живописует Лев Толстой в «Войне и мире» довольно же схожие события, некогда действительно приключившиеся во время войны 1812 года.
Причем надо бы как есть до чего еще именно разом ведь подметить, что более чем вовсе-то совсем же исключительно беспочвенная дискредитация бравого боевого артиллеристского поручика Льва Толстого и близко так нисколько полностью не правомочна
«И об этом-то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так, как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии об этом-то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда-то, а Тормасов туда-то, и как Чичагов должен был передвинуться туда-то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д. Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно».
58
Да вот, однако, в те сколь несусветно проклятые царские времена за то, что некто и впрямь бы осмеливался, высказывать вслух совсем недвусмысленные предположения относительно принципиальной невозможности чего-либо его зачастую ожидал один резкий окрик, а не пуля, но то были совсем другие «жестокосердные сатрапы», они-то порою с народом излишне простодушно цацкались
Не губили они огромные людские массы, словно бы то было враз же ставшее вследствие всего своего идеологически вредного непослушания полностью так отныне на редкость бесхозным вовсе ведь и ничейным добром.
А между тем оно точь-в-точь как раз этак сколь неприглядно и выглядело в той-то самой вполне, надо сказать, более чем исключительно до чего еще только первозданно естественной большевистской обыденности.
59
Однако та самая вовсе-то немыслимо вычурно лживая красная пропаганда буквально все исключительно же розовощеко разукрашивает красками искристо так до чего и впрямь вовсе иной весьма вот на редкость донельзя величественной и одутловато помпезной действительности.
Поскольку чего-либо иное было бы для нее никак совсем неприемлемо в качестве яркого и самого так блистательно наглядного живого примера всякого де отсутствия безмятежно единой и безумно гордой собой сопричастности ко всему тому безмерно великому делу более чем полноценно деятельного освобождения всей той нашей некогда всецело единой социалистической родины.