Не праздное, увы, не праздное, Ксанд ловким движением соскользнул на мостовую, их взгляды оказались вровень друг с другом. Секунду молча смотрели они друг на друга, после чего Ксанд сделал шаг назад, галантно поклонившись парнишка хорошо держал взгляд. Передайте, юноша, своим набольшим, что на приём к Пресветлому явился сам Ксанд Тиссалийский, сын Птора, бард, известный своим искусством пения и декламации далеко за пределами Тиссали.
Надо отдать десятнику должное, пустое бахвальство он принимал вполне естественным образом, как истинно человеческое качество.
А не желаешь ли ты именоваться самим Мёртвым Императором, известным и вовсе по всей Средине?
Будем считать, что мне для подобного не хватило воображения. А теперь исполняйте свою службу как до́лжно, молодой человек!
О, не будь подобная служба его давним прошлым, Ксанд бы немало позабавился этой сценой. Однако сейчас что-то его всё-таки задело. Этот мальчик, и правда, мнил о себе слишком много.
Выполнять!!!
Слово сорвалось с губ свирепым рыком, он даже не успел себя одёрнуть.
Да как ты
Смирно! сам Пресветлый, во всей красе, с двумя гридями-телохранителями, плащ развевается за плечами, глаза горят. Десятник, вернитесь на пост, и, уже спокойнее, вы слишком молоды, чтобы быть таким самоуверенным. Жить расхотелось?
Но, Ваша!..
Хотите в карцер? Могу устроить. Всё лучше, чем приглашать ваших родителей на похороны сына. Довольно, вы свободны!
И уже совсем тихо:
А ты, бард, изволь следовать за нами.
Собственно, путь до серебряных покоев занял добрых четверть однёшки, как только Пресветлый успел добраться ему навстречу так быстро? Стоило порадоваться слаженности и расторопности работы дозорных да вестовых Его Светлости. По дороге разговаривали о пустом обсуждали знатность теперешней охоты, виды на урожай ледяных груш да на шкуры доброго лесного зверя ургуара. Ни о Совете в часовне, ни о событиях в Лино, естественно, бард не заикался. Впрочем, даже когда мягкая аура слепоты накрыла его и Пресветлого, разговор продолжался с крайней осторожностью.
Мы давно не виделись, а, бард? Сколько лет прошло
Ваша Светлость всё прекрасно помнит
Не называй меня так, Ксанд, не надо.
А как же мне именовать Вашу Светлость?
Князь дёрнул головой и принялся мерить опалесцирующий защитный контур широкими шагами.
Эх, раньше ты не задавал таких вопросов
Это было давно, Пресветлый, очень давно. Тогда я был ещё только Княжеским Бардом. Пусть самым известным из ныне живущих, но всё-таки. Мы были друзьями, временами я пытался заменить тебе отца, но эти времена прошли. Ты видишь, я даже не могу сообщить в деталях, зачем я явился.
До меня дошли скверные слухи
Да. Это правда. Меня ищут здесь и там. И так было ещё с самого твоего рождения. Увы, меня преследуют не те враги, которых можно пережить
Пресветлый Князь, владетель Милона, которого Ксанд помнил ещё мальчишкой, ради которого он отдал бы жизнь, сейчас замер с каменным лицом, то хватаясь за гарду меча, то принимаясь шептать молитву. Вот последнее было лишним.
Тяжело быть столь сильным в этом мире, но вместе с тем оставаться в роли Слабого? Ты боишься меня, Игрока, боишься моей Силы?
Кривая ухмылка пересекла его губы.
Ксанд, ты всегда искушал меня. Сколько себя помню. И даже теперь ты продолжаешь это делать. Зачем? И зачем ты тогда рассказал об Игре?
Искушение рождает сомнение. Сомнение сила Слабых. Она даст тебе возможность продержаться лишний день, прежде чем по моим следам будет брошена половина армий Восточной Тиссали. Даже открывая тем самым свои северные границы, ты не сможешь поступить иначе.
Однако если ты заведомо успеешь уйти далеко
Несмотря на свою слепую, человеческую веру в Богов, ты не теряешь обычной хватки. Да, у тебя и твоего государства неплохие шансы пережить на этот раз моё здесь появление без лишних проблем.
Княжеский меч, искря о металлическое навершие, вошёл обратно в ножны.
Проклятье, Ксанд, я не могу поверить самому себе, разве такое возможно?
Что именно?
Я сам, никто иной, именно я не могу удержаться от предательских мыслей!..
Твоя воля, ничья боле
Так ли?
Так! Именно так! Именно ты сейчас подумал «какого рока старик ко мне припёрся»! Боги не тянут человека за язык, им этого не нужно. Вы же все не можете без них, сами тем самым становясь на путь покорности.