В глазах недобрый огонек блеснул. Ирен подскочила к дочери, черпнув ладоням прохладной влаги, которую и отправила на светлую макушку. Азарт и озорство клокотало в горле, сорвавшись смехом, звонким, беззлобным и чистым. Блузка быстро промокла, облегая тело и просвечивая слабо все, что совсем недавно скрывала. Также и волосы от игр в воде намокли, прилипая к лицу и шее. О брюках можно было молчать, потому что они первыми вобрали в себя жидкость, став тяжелее, но эффектнее теперь подчеркивали стройные ножки и округлые ягодицы. Через десять минут бега по камушкам и детских забав вампирша устало поплелась на берег. Кажется, ничего особо и не изменилось с детства, раз Цепеш снова вся промокла до ниточки.
Всё. Я устала. Хватит.
Капризно протянула Ирен, давая понять, что выбывает из детской забавы.
А теперь домой, если не у кого в голове не притаилось мыслишки пролежать в лазарете с лихорадкой с неделю. Поиграли и ладно.
Карлин красноречиво чихнула и заработала легкий шлепок по ягодицам.
Давай, кто быстрее.
После сказанного Лана и за спину вперед подвинула Ирен, а потом недолго думая, подхватила ее за коленки и плечи на руки, сорвавшись с места бегом. Легкая грациозная фигурка впереди Карлин маячила всю дорогу. Только ближе к воротам расстояние сократилось.
Лана! Поставь меня на ноги!
Возмущалась Ирен, краснея и пряча лицо. Ну, прятали не только лицо, когда увидела то, что блузка просвечивает всё. Теперь даже рада была вампирша, что на руках у супруги сейчас. Стыдно было не за себя. Не показывать же всем то, что Лане принадлежало. Руки аловолосой неловко сжимали промокшую ткань алой рубашки варга, которая теперь скорее бардовой была. Так тепло и приятно сейчас было, что можно было и в сон провалиться.
Добрались они быстрее, чем могла предположить Цепеш. Ирен не заметила даже того, как её занесли в дом, прогоняя назойливый рой женских дум. Лишь голос эльфийки заставил снова вынырнуть в реальность и посмотреть вокруг.
Миновав железное препятствие, Лана так же быстро пересекла двор и взлетела по лестнице до входной двери. Карлин с наброшенным на голову полотенцем поднималась наверх. Не успели Драйфорд прийти, как подобает, как к ним на встречу вышла эльфийка. Вид ее выражал красноречиво вину и стыд. Девушка склонилась в поклоне в пояс перед прибывшими.
П-п-пр-рошу простить! Мы не знали, что вы так скоро верне
Подай горячей еды в комнаты, пожалуйста.
Прервала лепетания служанки Лана, также резво отправившись наверх и до комнаты Ирен. Тут то, беспардонно открыв дверь плечом, зверюга опустила на ноги супругу.
До комнаты доставлена, миледи, одежку найдете, в ванне обогреетесь.
В шутливом тоне промурлыкала варг, прошмыгнув обратно в коридор, собираясь в свою комнату. С пышных волос капала влага, как и с одежды, оставляя следы на полу.
Да ладно тебе, не переживай так
Девушка махнула рукой, а после и в комнате оказалась, но любимая так быстро стремилась покинуть, а тепло, которое согревало, пропало, оставляя мерзнуть. Вампирша дернула белокурую на себя за руку, ловко разворачивая к себе и целуя в губы. Вторая рука скользнула по шее, надавливая на затылок. Нежно, но так по-собственнически, не позволяя отстраниться, пока сама того не захотела, но отходить не стала.
За то, что мы оставили мои раковины и камни там. А еще
Ирен больше не удерживала Лану, но пальчиками прошлась по кубикам пресса, ложбинке и шее, остановившись острым касанием на ней, поглаживая нежную кожу, на которой вскоре оставила поцелуй, горячий, но не обжигающий, чтобы не напугать вновь.
Мне холодно, Лана И я не хочу в воду
Голос звучал тихо, а щеки все еще красные были. Варг ведь сама сказала, что ей идет румянец. О смущении и эмоциональный фон говорил. Хотя не только о смущении он говорил.
Сколько же властности оказалось в движениях Ирен, осознания возможности подобных поступков. Варг улыбнулась сквозь поцелуй, ощущая игристые эмоции, щекочущие нотки внутри разума. Ирен, такая эмоциональность вампирши все-таки делала ее исключительной. Сильная рука скользнула по хрупкому стану, притянула за талию к себе, а вторая коснулась шеи, пальцами массируя. Глоточек воздуха втянули яркими губами, а в глазах проснулся танец ироничного огонька.