Внутри этого, пережившего тысячелетнюю разрушительную битву с самой природой, камня сейчас находилось их главное сокровище, надёжно укрытое под сводами рукотворной пещеры. Но сейчас их интересовало не оно.
Плотные перепончатые крылья били наездников по ногам, слегка царапая зубчатыми краями кожу для сапог сегодня было слишком жарко, пришлось обходиться высокими сандалиями. Рамис в очередной раз почесал бедро короткие льняные штаны в такие дни липли к телу немилосердно. Пот тёк по спине ручьями, насквозь пропитывая светлую рубаху. Мелкие капельки усеяли и лоб, только удерживающая волосы повязка не давала солёным дорожкам затечь в глаза. Благодарение Единой, тут недалеко, потому решили лететь без шлемов и прочей защитной требухи, а то бы он сварился, как панцирник в супе.
Оглянувшись на чуть приотставшего друга, Рамис снова позавидовал ему: Зор никогда не потел, по крайней мере, он такого за все годы не заметил. Костюм пригийца оставался совершенно сухим, словно только что надетым. Никакое солнце не могло перебить любви помощника командующего к тёмным цветам: сегодня, правда, это оказался хвойно-зелёный, а не чёрный, но изжариться в нём можно было не хуже, но нет же, ничего подобного! Несмотря на это, явственно чувствовалось, что его приятелю полет не доставляет удовольствия: напряжённая поза и чуть искривлённые в уголках губы выдавали раздражение. О выражении глаз судить нельзя: как и у самого Рамиса они были закрыты широкой линией солнцезащитных очков. Но он знал и так: тот с большим удовольствием отправился бы пешком, как делал обычно, просто в этой ситуации не хотелось терять ни минуты времени.
И действительно, Зор ненавидел летать: что куленны, что экранопланы выводили его из себя. Только космолёты он как-то терпел, хотя и к ним любви не испытывал, в отличие от товарища.
На заключительном вираже перед посадкой Зор вновь поморщился, нетерпеливо заёрзал в седле. Рамис усмехнулся: он сам счастлив подниматься в воздух при любой возможности, но это пекло его просто убивает, а у его соратника с точностью до наоборот Да полностью желания в этом мире удовлетворяются, пожалуй, только у тангорла но какой ценой какой ценой При этой мысли пальцы командующего сильнее сжали поводья, но усилием воли он тут же расслабился они уже приземлялись.
Длинные тени куленн накрыли мягкую песчаную площадку, жёлтым ковром раскинувшуюся под ними. Животные плавно опустились вниз, вращая всеми шестью крыльями будто в сложном танце. Вытянутые многосуставные ноги попарно касались поверхности пару секунд и большие, переливающиеся бронзовым, оливковым и изумрудным тела легли на песок и замерли, только пучки внимательных глаз, извиваясь, оглядывали всё вокруг.
Наездники спрыгнули с сёдел, оставив питомцев на попечение подоспевших мальчишек-грумов. Те с восторгом ещё бы, не каждому доверяют работать с куленнами кинулись выполнять поручение, освобождая зверей от упряжи и поливая их водой. Однако, в первые мгновения глаза детей не отрывались от прибывших: с благоговением они следили за своими героями, пока те не скрылись в серой прохладе главного ангара под скалой.
Мощные охладители абсолютная необходимость для содержимого базы быстро заставили их забыть о жаре, укутывающей снаружи эти каменные стены. Передняя часть пещеры хорошо освещалась, хотя неровно изрезанный свод то тут, то там затенял перемещавшихся по ангару людей, ячеистые стены рабочих секций, блестящие металлические бока разнообразных приборов, чёрные бухты проводов. В глубине же длинного скалистого купола стояла почти полная тьма: лишь несколько верхних светильников, да фосфоресцирующие дорожки под ногами, убегающие вдаль вот и всё, остальное было отключено, как, впрочем, почти всегда.
На границе света и тьмы вырисовывались угловатые очертания одного из небольших космолётов. «Как животное на отдыхе,» подумалось Рамису, «нет, не на отдыхе, в засаде пока ждёт, не тратит силы, но готово к броску.»
Они шли дальше, быстро, но без излишней торопливости, однако общение со всеми встреченными соратниками дальше приветствий не заходило. Это подождёт. Позже он успеет переговорить со всеми, обсудить текущие дела и планы. Но потом: сейчас его мысли занимало другое.
Перед ними, деля пещеру почти пополам, показалась центральная стена: каменные колонны и листы опутавшей их стали надежно перекрывали доступ к задней части ангара. Приблизившись, командующий приложил левую ладонь к утопленной в поверхность неровной плите, осторожно повращал рукой и сделал шаг назад. Стена и пол дрогнули, валун у их ног опустился вниз длинной высокой ступенькой, часть стены сложилась плавным круговым движением, словно закрылись два веера или разошёлся занавес в театре, явив широкий проход, которым визитёры не замедлили воспользоваться.