Где-то позади лязг сменился визгом кажется, чьё-то сверло встретило непреодолимую преграду и Руди, спохватившись, продолжил путь; осторожно выглянул на галерею штирборта и пошёл вперёд быстро и бесшумно, как если бы вернулись времена роботов-убийц, когда не машины, а люди прятались в туннелях в ожидании смерти. И тут ему внезапно стало смешно. Он, Руди Ретт, раскрывший тайну Предтеч, он, блиц-артиллерист, подбивший «Автаркию», крадётся по родному кораблю, словно диверсант!
Галерея привела в боевую рубку самое защищённое место «Линдорма». Здесь Руди вновь ждало разочарование никого! Даже аварийные панели почему-то погасли; даже центральная ниша в окружении пультов, над которой всегда светилась гоэпроекция, сейчас была темна и пуста. Только несколько экранов тускло мерцали и вдруг, вынырнув из тьмы, над одним из них склонилась какая-то фигура. Робот-убийца, напяливший человеческое тело, как куклу?..
Юноша внимательно пригляделся и тихонько рассмеялся над своим страхом. Робот-убийца? Наоборот! Над мониторами склонилась Джесс Андерсон по утверждению капитана, «самая ловкая убийца машин из всех, что он когда-либо видывал».
Сказать по правде, Руди обрадовался ей так же сильно, как Лии девушке из своего сна.
Эй негромко позвал он, но не спешил шагнуть навстречу: вот уже несколько месяцев они были разруганы в пух и прах. Тем сильней было удивление юноши, когда Джесс бросилась ему на шею сама:
Ох, Руди! Как я рада тебе! Ты представить не можешь, что случи
***
Ян! Эй, Ян! Подъём, ты нужен!
Ян с сожалением оторвался от книги; моргнув, заставил текст сбежать со стены. Впрочем, недостаточно быстро тонкая мембрана, отделявшая спальный сегмент от жилого, уже прорвалась, впуская внутрь Лену.
Не спишь? Чего читаешь? она успела увидеть несколько строчек: «тепло её тела, затянутого в комбинезон, взволновало героя гораздо сильнее, чем он сам готов был себе признаться» Хм.
Да так юноше вдруг стало неловко. Фантастику
Фантастику? улыбнулась женщина. А чего за книжка? и, видя, что Ян не торопится отвечать, сменила тактику: Ладно, тайна за тайну. Давай, колись.
Запираться дальше не было смысла. Юноша нехотя кивнул кораблю, и на стене проступила обложка книги «Руди Ретт и месть колонистов», с которой застенчиво улыбалась Джесс Андерсон с ручным молниемётом наперевес большей частью идеально подтянутая, но кое-где соблазнительно округлая.
Посмотрев на неё, Лена фыркнула:
Ого! Слушай, как она с таким размером в скафандр влезает?
Влезает как-то, смутился Ян. Ну и потом, она ж ведь не во всех сценах в скафандре
Надо думать! хихикнула собеседница. Он того и гляди порвётся на ней! Пубертатное чтиво ты ж должен был уже вырасти из этого.
Юноша почувствовал укол злости.
Ты почитай, прежде чем судить.
Читала, последовал ответ. Далеко не продвинулась сплошь мизогиния и пафос. Да к тому же с третьей книжки сюжет повторя
Погоди-погоди! Мизо-что? Ян никогда не стеснялся притормозить беседу, если слышал незнакомое слово.
Мизогиния. Женоненавистничество, без всякой издёвки сказала Лена; в конце концов, она не знала многого, что знал он. Причём такое незрелое. Типа: «Вот я боевая подруга, а потом вдруг сразу злая глупая стерва!»
Джесс со стены прислушивалась к разговору, едва заметно покачивая бёдрами. Ян ощутил безотчётный порыв защитить её.
Погоди, какое тут ненавистничество? Она ж, это крутая! Убийца машин, всё такое
Ну, нет, тон женщины стал материнским. Смотри: она, по сути, скрытый антагонист в диалогах противопоставлена главному герою. Ты не обратил внимание: в каждой книге автор вкладывает в её реплики какую-нибудь идеологию, которую Руди потом походя разбивает.
Например?
Автократия в «предателе» и неомальтузианство в «Предтечах» мало? Что до «убийцы» тут, по-моему, стёб. Побеждать машины за счёт женской логики над которой вы, мужики, всегда смеялись?
Ян не сразу нашёлся, что ответить: Лена оказалась знакома с книгой куда ближе, чем он ожидал.
Ты ж говорила, далеко не продвинулась? угрюмо буркнул он наконец.
Не продвинулась далеко по циклу, словно извиняясь, сообщила женщина. Ну-ка давай, не дуйся. «ИскИн-предатель» и «загадка Предтеч» крепкие книжки, но потом автор понял, чего от него ждут, и стал работать под эти ожидания ключевое слово «работать». Яркий и смелый главный герой, предательство в завязке, жёсткий моральный выбор в конце всё это с реальной жизнью соотносится слабо она вдруг замерла, словно что-то вспомнила: Заговорил меня, Ян! Я чего сказать-то хотела: Павел собрался к Мозаике!