Светлана Ованесян
Пока парят фонарики
Глава первая
Ну, где вы все? мама достала из духовки запечённую индейку и поставила её на праздничный стол, Без пяти двенадцать.
Я уже, выглянул из ванной папа с недобритой щекой.
И я, не отрываясь от планшета, буркнул Марк.
Майя крутилась перед большим зеркалом, любуясь обновкой.
Вы скоро? когда мамино терпение заканчивалось, её голос становился громче и громче.
Папа наспех стёр пену со щеки и, на ходу застёгивая рукава рубашки, вбежал на кухню, схватил бутылку шампанского.
Майя, Марк, я больше повторять не буду! мамин голос уже не предвещал ничего хорошего, поэтому через пару секунд вся семья застыла с протянутыми бокалами.
С первым ударом телевизионных часов, возвестивших о начале нового года, шампанское выстрелило, пробка улетела куда-то за шкаф, а искрящееся вино наполнило бокалы. Даже Марку досталось на донышке! Хотя ему только одиннадцать. Скоро.
Майя умоляюще посмотрела на маму.
Тебе лимонад! мама была непреклонна.
Майя тяжело вздохнула. Ей до брата целых три года расти и ещё семь месяцев. Считать она умела хорошо. И читала в своем классе лучше всех. Но дома была самой маленькой, на которую сыпались все шишки. То нельзя, это рано, разобьёшь, прольёшь, порежешься! Ну ничего, с завтрашнего дня, а нет, уже с сегодняшнего, вы не узнаете вашу маленькую Майю. Девочка задумчиво ковыряла вилкой любимый салат.
Ты почему не ешь? маму, как всегда, это беспокоило больше всего.
Я думаю, отложила вилку Майя.
Марк прыснул:
У нас завёлся мыслитель.
Дурак, Майя пнула брата под столом ногой.
Заводятся мыши, вскользь заметил папа.
Прекратится это когда-нибудь?! прикрикнула мама, Новый год всё-таки. Как его встретишь, так и проведёшь.
Это суеверия, многозначительно сказал Марк, ты и про соль говоришь, что она к ссоре.
Так и есть! уверенно произнесла мама, все ссоры от соли.
А я думал от характера, тихо сказал папа и, чтобы мама ничего не заметила, громко добавил, Индейка просто отменная! Положи мне ещё кусочек, пожалуйста.
Но мама заметила. Потому что над столом нависла угрожающая тишина.
А когда Дед Мороз подарки принесёт? Майя постаралась сменить тему.
Марк опять ехидно ухмыльнулся.
Мама, он дразнится, захныкала Майя.
Когда же это кончится, мама выглядела очень несчастной.
Ёлка в углу переливалась ярким огнями, за окном запускали фейерверки, в телевизоре весёлые люди смеялись и поздравляли друг друга с Новым годом.
«А наш праздник, кажется, закончился», подумала Майя, вышла из-за стола и направилась в свою комнату. По пути, на всякий случай, посмотрела под ёлку: вдруг на этот раз подарки появятся раньше? Однако там было пусто. «Ничего, успокоила себя девочка, Утром. Всё случится утром».
Она надела свою любимую пижаму с бабочками, нырнула в постель и сладко зевнула.
Глава вторая
Майя щекой ощутила лёгкое прикосновение, приоткрыла глаза: сквозь шторы пробивался солнечный луч, в котором парили миллионы крошечных пылинок. В другое время она с удовольствием поиграла бы с ним, однако сейчас ей хотелось спать. Майя повернулась на бок и укрылась с головой. Но потом защекотало в носу. Она чихнула и окончательно проснулась. Было светло и радостно от предчувствия чего-то нового и хорошего. На спинке стула висело её новенькое платье, совсем как у феи из мультика. И тут она вспомнила. Сегодня же Новый год!
Прямо в пижаме девочка побежала в гостиную. Ещё издали заметила под ёлкой несколько ярких пакетов. Споткнулась о ножку стула, охнула, но не сбавила скорости. Нет, не этот! Тут теннисные ракетки. Это Марку он хотел. Это, вообще, что-то взрослое.
Вот! Вот он её подарок! Майе казалось, что внутри у неё вместо сердца прыгает маленький мячик, готовый выскочить наружу. Руки не слушались. Девочке, наконец, удалось сорвать блестящую обёртку. Прижимая к груди коробку с долгожданным подарком, она побежала в свою комнату, чтобы мама не застала её тут, босую и сидящую на полу в одной пижаме.
На коробке были изображены прекрасные феи. У каждой в руке волшебная палочка, от которой рассыпается ворох разноцветных искр. И сказочными розовыми буквами написано «Маленькая фея». Это то, о чём она мечтала целый месяц. Нет, больше. Может, даже целую жизнь.