Здесь закроешь глаза, а миг спустя уже открываешь их на той стороне».
– Это не совсем так, – сказала она. – А ты устаешь?
Джилли помотала головой:
– Но ведь я и раньше не много спала.
И верно. До несчастного случая Софи иногда казалось, будто подруга вовсе никогда не спит.
– Пожалуй, я просто не могу понять, – сказала Джилли, – как мы обходимся без сна. Считается, что сон необходим для здоровья.
– И сновидения, – добавила Софи. – Мы ведь и снов не видим, раз то, что с нами происходит во сне, так же реально, как здесь. – Она усмехнулась. – А может, мы, наоборот, суперздоровы, раз наши сны такие реальные?
– О да! – Взгляд Джилли скользнул по укрытому простыней бессильному телу.
– Я не о том.
– Понимаю.
– Я как-то думала обратиться в клинику сна, – призналась Софи, – предложить им записать мозговые волны или чем они там занимаются, пока я… нахожусь в стране снов.
– Помню, ты говорила. Но ведь так и не пошла?
Софи покачала головой:
– Я струсила. А если они обнаружат, что со мной что-то не так? Или все мне объяснят, и я, поняв физиологию, узнав, как это получается, потеряю эту способность?
– Ты боялась из-за Джэка.
– Я понимаю, прискорбно, когда любовь у тебя только в стране снов, но это лучше, чем вовсе без любви.
– Я тоже чуть не закрутила там любовь, – сказала Джилли. – Точнее, могла бы до вчерашнего дня.
Она поведала о своем последнем приключении с Тоби в поисках волшебных веточек.
– Имей в виду, для меня он ничего не значит в том смысле, – добавила она под конец.
Софи ничего не ответила, и обе замолчали. Софи понятия не имела, куда увели Джилли ее размышления, но сама она думала о последних словах подруги о том, что Тоби Чилдерс на самом деле для нее ничего не значит. По большому счету для Джилли никто ничего не значилв том смысле,кроме Джорди, да и то Софи часто приходило в голову, что чувство Джилли к нему оказалось таким прочным только потому, что было невостребованным. А настоящей близости у Джилли ни с кем не получалось, и она давно уже не пыталась ее найти. Наследство старых ран, полученных в детстве и на улице.
Софи задумалась, намного ли лучше обстоит дело у нее самой. В реальном мире любовь у нее не складывалась, хотя подобных препятствий вроде бы не было. Жизнь без матери, бросившей ребенка, – совсем не то, что непрерывное сексуальное насилие в первые пятнадцать лет жизни.
– Так о чем ты хотела поговорить? – напомнила Джилли.
Софи, глубоко ушедшая в размышления, заморгала от неожиданности.
– Как ты собираешься присматривать за мной в стране снов? – добавила Джилли.
– Отчасти… – начала Софи и тут же умолкла, сообразив, что не знает, что сказать. Тема двойника была уж слишком фантастической, даже при общей фантастичности их беседы.
– И тут она умолкла, – продекламировала Джилли, – и все гадали, к чему обратились ее мысли.
Софи улыбнулась:
– Просто не знаю, как объяснить, чтобы ты не сочла меня совсем уже рехнувшейся.
– Вот видишь! Там становятся если не поэтами, так безумцами! Хватит с тебя страны снов, милая.
– Страна снов ни при чем, – возразила Софи. – Дело в том, что происходит здесь и сейчас, в Мире Как Он Есть.
– Ну рассказывай же!
Если бы не паралич, подумала Софи, Джилли сейчас склонилась бы к ней с азартным блеском в глазах. Глаза, впрочем, и так блестели.
– Мы видели твоего двойника, – сказала Софи. – То есть видела Изабель и видела я. Каждая по разу.
Она стала рассказывать, причем, взяв себя в руки, отказалась от попытки объяснить происшедшее с точки зрения здравого смысла. «Больше никаких тайн между нами, – поклялась она самой себе. – Никаких отрицаний».
– Вы уверены в этом? – спросила Джилли.
– За Изабель не отвечаю – хотя она явно уверена, но я знаю, что видела. Пусть мельком, но ты же меня знаешь.