У меня пирог с ревенем.
То, что надо. Всю дорогу пальцы перекрещивал, хоть бы ревень, хоть бы ревень.
Ох, балабол. Что стоишь, как троюродный? Проходи.
Синдибум сбросил мешок и, шагнув, оказался у круглого стола с кружевной скатертью. Плюхнулся на стул и подставил лицо тёплому свету, струящемуся из-под оранжевого абажура. Рядом с овальным окошком, убранным белыми шторками с цветущими подсолнухами, покосился кряжистый кривоногий комод. С другой стороны пыхтела от жара заляпанная сажей печь и гордо возвышался сервант с блестящими тарелками.
Арий подхватил с серебряного подноса пузатый графин и нацедил в две чашечки еловой наливки. Сейчас бабушка дольёт ароматного чая и на несколько мгновений можно будет забыть обо всём на свете. Даже о желанном свитке чародея.
Ну, рассказывай, возясь с чайником, приговаривала бабушка. Невесту приметил?
Не могу собраться, подперев щеки руками, пожаловался Синдибум. Рвут на части. Мара, как прилетит, сразу бежит ко мне в лавку да умоляет. Ну, когда, когда мы сыграем свадьбу. Но не знаю. Ещё будет задаваться, всё же дипломированная волшебница, он трагически вздохнул. Зудочка увивается, как несмышлёный кошкоморёнок. Вот только боюсь, что вымахает из неё самый настоящий кошкомор. Буду весь исцарапанный и несчастный, как Голун перед выплатой моего жалованья.
А третья же кто?
Арий мечтательно зажмурился.
Гарпия одна во время прошлого налёта приглянулась. Голос бесподобный
Тьфу на тебя, заулыбалась бабушка. Не сочинял бы всяких небылиц, глядишь у тебя уже и свиток бы был и десять невест.
Да, протянул Синдибум, помогая ей расставить тарелки. Перевёз бы тебя в Плюгавую башню, подальше от сквозняков.
Откусив пирог, он перехватил чайник и разлил по чашкам дымящийся отвар, пробубнив с набитым ртом:
Угощайся дорогая, чем мегамаги послали.
Бабушка всплеснула руками, но на пухлых щеках всё еще играли озорные ямочки, а вокруг глаз посмеивались задорные морщинки. Злиться на внука она не умела. Хотя когда-то числилась знатной чародейкой и задавала в былые времена жару и на Злыстной стороне. Бесконечные войны никого не обошли стороной. В каждой семье кто-то не вернулся домой. Родители Синдибума погибли при обороне Передудля на город пёрли совершенно рехнувшиеся колдуны. Они перестали отличать чёрное от белого и накрыли врагов и самих себя ледяным штормом. У Хвыща сгорели под огненным дождем отец и дядя. Голун остался один одинешенек. А Конусмастер и вовсе был в плену у чернобуков. Эти колдуны так пропитались злыстью, что мечтали затопить ей всю долину.
На свиток копишь?
Арий многозначительно закивал, отхлёбывая чай.
И сколько отложил? потребовала отставная волшебница.
Уже целое состояние, отмахнулся Синдибум. Я ещё постояльца нашёл, после полуутра заселится. Пятьдесят кнежликов в месяц.
Он подхватил ещё кусок пирога.
Учёбу совсем забросил? Книги уже, небось, пылью заросли?
Так всё знаю, промычал он, стараясь не встречаться с бабушкой взглядом.
Знает он, вздохнула отставная волшебница. Знал бы, ходил со свитком. А так на меня одна надежда, только с высшим магом договариваться.
О чём это?
Бабушка зажевала нижнюю губу. Её сердитый взгляд скакнул по коридору и остановился на мешке.
В катакомбы ходил?
Да! обрадовался смене темы Арий. Конусмастеру свезло, как никогда. Старый паук так размахивал хваталками, я думал поотрываются. Никогда ещё так не ликовал и так не пугался.
Отчего же? сощурилась она.
Обрадовался, когда нашёл, и испугался, когда понял, что именно нашёл. Какой-то читай-камень
Шпиль от башни!
Отставная волшебница подскочила из-за стола и заковыляла к двери.
Ты же да вы же она подхватила мешок и, запустив в него руку, выдернула реликвию, выдохнув: Что натворили!
А чего? не понял Синдибум. Камень исписанный. Тоже невидаль. У Голуна в чулане целая коробка таких, только поменьше.
Теперь понимаю, почему ты не получил свиток, вконец рассвирепела бабушка. Ты на реликвиеведение ходил вообще?
А то! Бегал, ляпнул Арий, но под строгим взглядом сник. Думал, не пригодится. Вон зельеварение зубрил, зубрил, а алхимики даже к котлу не подпустили. Без практики, говорят, только глазки жабам выдавлить и хвостики у ящерок отрывать
Я же тебя милый, сухо выдавила отставная волшебница, заставлю все тридцать три тома наизусть выучить. Заколдую, ни о чём другом думать не сможешь!