Так эта ж благородная забава, не нашенская, возразил Орлёнок.
Пофигу. Вдруг сработает?
А чо надо?
Знать бы ещё Силу хочу, но к пустотникам не пойду.
Ах-хах! заржал Гаврыла. Словно они тебя зовут.
А я даже так не пойду. Ишь!
Могёшь, могёшь! заключил друг.
Получилось что нибуть? спросил Орлёнок.
Борис цыкнул и дёрнул глазом.
Не знаю. Посмотрим. А кстати, тот городовой знаете кого искал? весело вспомнил новость Борис. Меня. Ха-ха! Так-то! Теперь уже и в Верхнем Киеве прославился.
Да ну! на пару воскликнули друзья.
Дверь в сторожку распахнулась и оттуда вышел дядя Семён земляк.
Чего гомон подняли, босота? А ну, тише давайте.
Он подошёл к краю и давать ссать. Ветер задувает, потому, чтобы их не забрызгало, ребята подскочили и спешно отошли.
Что за погодка благодать, с наслаждением заключил дядька, убирая причендал в портки. А ты чаво, Борька, с кем подрался?
Да грохнулся, тут же соврал тот. На шестом ярусе шарахались, а темно же, как в жопе у крота, ну и попал в трещину, ети её в колено так и эдак.
Дядь Семён раскатисто расхохотался, да и пожелал:
Ну, долго не хворай! Я на тебя рубль хочу поставить.
Благодарю превелико! поклонился Борис. А угостите чем, если победю?
Водняк нахмурился, но потом подобрел:
Угощу. Не переживай.
Гаврыла радостно закричал.
Ну-ну, не шуметь мне тут! шикнул водник и скорее скрылся в сторожке холодно на морозном ветру.
Тож пойдём, поёжился Борис. Хорош на елки пялиться.
Давай тоже поссым? предложил Гаврыла.
Только по-очереди, шоб не как в прошлый раз, загыгыкал Борис.
Через город не пойдём!
Да я и не хочу, покосился на Орлёнка Борис.
Вот и хорошо.
Эх, если бы в прошлый раз ты нас послушал, посетовал Гаврыла, перепрыгивая рельсы железнодорожного пути идущего вокруг города под стеной.
Не всё ж голубям праздничным городом любоваться.
Так жизнь устроена, Барс, возразил Орлёнок. Кто мы такие, чтобы менять устои?
Ничего я не меняю, отозвался Борис на выдохе, сжался, да и протиснулся между здоровенными глыбами.
Обернувшись, на пару с Орлёнком, помог протиснуться более плотному Гаврыле.
Оно мне и не надо менять. Вот только обидно: они там щебечут, как весенние птички. Жрут от пуза, хмельное пьют и песни поют. Нам же положено сидеть, как крысам по нижним ярусам и ждать, когда нагуляются.
Да все это знают, тяжко выдохнул Гаврыла. Так рассказываешь, словно сам додумался.
Сам, конечно, невозмутимо отозвался Борис.
Ребята, тем временем, уже оказались под землёй и шли по покатому спуску. Город строился и перестраивался много сотен лет, если знать дорожки, то всегда можно попасть хоть откуда, хоть куда.
Ты простой, как лапоть, Барс, заключил Орлёнок. Такой же дырявый и вонючий. Думаешь, щас я вот тут подправлю и всё. Никто не заметит и ничего это в большом деле не изменит. Так вот хренушки тебе! Ты сейчас начнёшь бучу поднимать, а завтра Киев запылает синим пламенем и кому легче будет?
Ишь, соловей! Ты ж сам бедолага, Лёх, а печёшься о благе голубей.
Тот погрустнел, зашаркал ногами. Гаврыла подтолкнул, мол, не вешай нос.
А чо тут если нарисована на стене жопа, то мне сказать, что там дерево?
Гы-гы! Ладно, придумаем что-нибудь, приобнял его Борис. Вот стану богатым, переберёмся на первый ярус. Будет огородик у нас, еда хорошая. Да и света побольше. А может и к воднякам примут, а?! Вообще тогда халва начнётся, а не жизнь. Главное, меня держись и не бзди.
Срал я на них, буркнул Орлёнок.
Городовой поднялся в Верхний Киев ближе к темноте и сразу же направился в баню. Попросил банщика подкинуть ещё полведра угля, чтобы уж точно выпарить дух подземелий. Долго принимал процедуры, стонал и кряхтел. Не пожалел денег на особо душистое мыло. Сегодня он честно обыскал все жилые ярусы и нигде не встретил раненного долговязого бойца из черни. Двоих похожих на всякий случай привёл с собой, узнал имя пусть даже выдуманное, чтобы только господин удовлетворился! а теперь собрался с отчётом явится под очи главы клана Огня. Не отреагировать на случившееся он не мог. Сопляка Вячко успели высечь и запереть дома, чтобы подумал и перевоспитался. Дело осталось за малым найти возмутителя спокойствия и пришибить. Как муху.