Как
Мы абсолютно точно знаем как!
Нам в помощь миллионы технологий:
Как, не снимая джинсы, влезть во фрак,
И как не уплатить в казну налоги,
Как соблазнить, но самому спастись
От тучи неминуемых соблазнов,
И как заставить митингом пройтись
Согласных, превратив их в несогласных,
Как на вершины хит-парадов встать,
Как вставить притяжательный апостроф,
А стих, что невозможно прочитать,
Продвинуть в рекордсмены перепостов.
Мы знаем миллионы разных как,
И сыты ими, и наелись ими.
Но жизнь всё не наладится никак
Пока своих не видим мы своими,
Ведь только формой не заменишь суть,
Как ни дивись сегодняшнему трюку.
Что делать, если надо протянуть
К пожатию распахнутую руку?
Обняться? Засмеяться? Зарыдать?
А может и стреляться на дуэли?
Как надоела ложь не передать!
Простите, как кривлянья надоели!
Экономика поэзии
Не знаю, сколь прибыльно
быть знаменитым поэтом,
Но быть неизвестным поэтом по деньгам удар:
Никто твою книгу не купит, однако, при этом,
С автографом люди не прочь получить её в дар.
И мне, если честно,
доход от искусства до фени,
Но зимней, осенней, весенней и летней порой
Я книги стараюсь вручать в кулуарах кофейни,
Напёрсток espresso1 в обмен получая порой.
«Я точно прожил половину срока»
Я точно прожил половину срока
И преуспел в работе и семье,
Но неотступно мысли о высоком
Болезненно пульсируют во мне.
Любим, хотя и не хватаю звёзды,
Но сам себя признанием извёл:
Того, что должен был создать не создал,
Не сделал, не изрёк, не произвёл.
Куда мне до великого! И всё же
Остаться в этой росписи святой,
Хоть не готов, но должен, должен, должен
Отточием, дефисом, запятой!
Короче срок, потрёпаннее стяги,
Окончена, не начавшись, война.
И все страшнее белизна бумаги
И не нажатых клавиш тишина.
О вере
Даже если ты не верил,
Или верил, но ослеп,
Всё равно ушедшим в двери
Ты отправишься вослед.
И какие б злые речи
Ты не вёл здесь о святом,
Всё равно ты будешь встречен
И отправлен в отчий дом.
Пусть дурман тебе противен,
Хоть с каким живи лицом,
Но в конечной перспективе
Ты встречаешься с Отцом.
И тогда, себя ругая,
Вскрикнешь, словно на кресте:
Если будет жизнь другая,
Пусть пройдёт не в темноте!
Наташе
Не хватит чисел абсолюту,
Не хватит дней календарю,
Не хватит искорок салюту
И жёлтых листьев сентябрю,
Не хватит всех советских фильмов,
Не хватит букв от А до Ю,
Сказать тебе насколько сильно
И безвозвратно я люблю.
И я молчу. В молчанье правда,
А все слова про прочих жён.
Откуда мне пришла награда?
За что тобою награждён?
Какое праведное дело
Соткало вдруг в моей глуши
И каждый сантиметр тела,
И каждый миг твой души?
Не знаю, что на небе сталось,
Кто в ночь не потушил огня,
Но ты пришла. И ты осталась.
И по-другому нет меня.
И я клянусь в любви как в первый
Далёкий раз далёких дней
Самоотверженной и верной
Прекрасной женщине моей.
Мораль ненаписанной басни
Дабы возвысить мир до счастия вершин,
Две вещи надобны, чтоб зря в поту не мокнуть:
Всем молчунам начать уж говорить,
о чем молчим,
А прочим ныне говорящим подумолкнуть!
О счастье
Ты всякий раз желаешь счастья
И ожидаешь встречи с ним,
Хотя оно, пускай отчасти,
С рождения сделалось твоим.
Ты это счастье помнишь мало:
Когда на третий шаг упал,
Тебя взяла на руки мама,
И страх падения пропал;
Когда из школы брат вернулся;
Когда в сгущенку хлеб макал;
Когда в ручье, пробившем русло
Весной, кораблики пускал.
И счастье было недалёко,
Когда нежнейшая из фей
Тебя поцеловала в щеку
За то, что ты донес портфель;
Когда зимой томились в супе
Грибы, что с осени припас,
И наконец венгерский кубик
Собрался честно в первый раз;
Когда венчанья дня на склоне
Твоя любимая жена
Тебе шептала в полудрёме
Насколько страстно влюблена;
Когда мороз соткал орнамент,
Когда прибоя полоса,
Всегда за тучами над нами
Лазури светлой небеса
Вся наша жизнь как шар танцпола,
Где отраженьям счета нет,
То там, то там, лучом-уколом
Нам дарит счастья силуэт.
Не надо об пол бить посуду,
Мечтою счастье не смеши
Не жди его. Оно повсюду.
Ты просто глубже им дыши.