Застыв, будто статуя, я продолжала стоять и глазеть на каждого пирата по очереди. Все явно старше меня. Ох уж эта моя дурацкая привычка открывать дверь, не спросив, кто пришел
Не беспокойся, малявка, усмехнулся парень с разными глазами. Я же сказал, мы тебя не тронем, пока ты не сморозишь еще одну глупость.
С лестницы донеслись шаги, и я услышала голос Рика:
Эл, с кем ты там говоришь? Оливер вернулся?
Он вошел в коридор и при виде пиратов застыл. Главный охотник положил ладонь на рукоять револьвера и улыбнулся:
Привет, Риколус.
Фенхель, выдавил Рик. Они знакомы?
Сколько лет, сколько зим, небрежно бросил парень с разными глазами. Точно знакомы.
Угу, только и сказал Рик.
Ну что, ты не рад видеть старых друзей? спросил парень по имени Фенхель. Может, пригласишь нас в дом и выпьем по чашечке крепкого чая?
Нет, Рик оттеснил меня в сторону и встал перед наглым «гостем». Уходите отсюда.
Это грубо, заметил Фенхель.
А с вами по-другому нельзя.
Насколько я понимаю, Оливера нет дома? Мы можем подождать. Кстати, тут Фенхель снова взглянул на меня, и его желтый глаз опасно сверкнул, ты соврала мне, малявка. Все-таки Оливер живет здесь.
Повторяю: уходите, приказал Рик.
В коридоре появилась Лиза в домашнем алом платье. Она обвела нашу компанию изумленным взором и сложила руки на груди.
О, так у Оливера в команде целых две девочки! присвистнул Фенхель. Повезло
Лиза нахмурила брови, но ничего не сказала.
Какой холодный прием, цокнул языком Фенхель. Ну, хорошо. Оливер сам к нам придет. С такими словами он достал из поясного кармана небольшую записную книжку, вырвал листочек и, пристроив на коленке, что-то черкнул. Кстати, мы здесь на недельку. Вот, передашь это своему лидеру.
А если нет? Рик даже не удостоил записку вниманием.
Если нет, будешь пенять на себя, сказал Фенхель. Рик какое-то время смотрел в его глаза, а потом взял листочек. Все, ребят, уходим. Риколус, рад был снова с тобой поболтать. Малявка, это он обратился ко мне, еще увидимся.
Рик смотрел ему вслед, пока он со своей бандой не скрылся за дверью. На мгновение в коридор ворвался шум дождя и на нас дохнуло холодным ветром, а потом дверь с громким хлопком затворилась. Это привело меня в чувство.
Вы знакомы? спросила я.
Да, нехотя ответил Рик, сжимая в кулаке записку. Черт подери, какого фенька я взял эту дурацкую бумажку наверняка этот жмырь написал какую-нибудь ересь
Кто это был? поинтересовалась Лиза.
Охотники за сокровищами, ответила я, потому что Рик, кажется, ничего говорить не собирался. Лиза тихонько охнула и уставилась на кулак Рика, в котором он продолжал мять записку:
Зачем ему Оливер?
Я пожала плечами, сама не зная, что обо всем этом думать.
Рик! Лиза помахала ладонью перед его глазами.
Что? бесцветным голосом спросил Рик.
Записка!
А да, он прекратил терзать бумажку, разгладил ее на коленке и быстро пробежал глазами. Его лицо опасно побледнело, и он стал похож на приведение.
Лиза осторожно разжала его пальцы, отобрала записку, и мы обе склонились над клочком бумаги. Я ожидала увидеть нечто такое, из-за чего не усну всю ночь, а если мне все-таки удастся, то приснится кошмар. Но ничего подобного в записке не было. По правде говоря, я вообще ничего не поняла.
На листке красовалось одно-единственное слово, и ни я, ни Лиза не поняли его значения. А было ли оно?
«ЯТН». Вот что там было написано.
***
Как всегда, Оливер постарался сделать лицо непроницаемым, но на этот раз мы увидели, что наш лидер расстроен. И немного зол.
Он вернулся только к ужину и стащил с себя промокшую куртку. На наши вопросительные взгляды ответил:
Ласа и команду отстраняют от должности защитников. Генри всех задавил своим обаянием, кое-где напомнил, что у него самая опасная территория и нафантазировал кучу небылиц про своих соседей. И Лию приплел мол, вот такой Лас лидер. У Ласа и ребят есть пара недель, чтобы отработать, пока им не нашли замену. Помолчав, он спросил. Кстати, что у нас на ужин?
Ужинали молча, и каждый думал о своем. Рик хмурился, Лиза ковырялась вилкой в тарелке, да и у меня кусок в горло не лез. Один Оливер наворачивал за четверых видимо, суд высосал из него всю жизненную силу.
Когда мы принялись за чай, я спросила: