Ну, и что здесь происходит? послышался сзади недовольный голос Аглаи.
Mata! Nav! Syava nav!!! затараторили дети, подбегая к ней.
С вами потом разговор будет! Расскажете мне, кто вам разрешил одним к морю ходить! грозно нахмурила брови Аглая, и близнецы разом примолкли. Что это за чудище, Богдан?
Камара , восхищённо произнёс водник.
Интересно , Майпранг первым подошёл к выброшенному на берег кораблю и положил руку на тёмный, нагретый солнцем борт.
Нос судна зарылся в прибрежный песок, из-за чего корма казалась задранной вверх.
Смотрите! Аглая прошлась вдоль борта и изумлённо оглянулась. На самом деле у неё носа два, как и у драккара! Она что, тоже в любом направлении плыть может???
Может! заверил Богдан. Лёгкая посудина, быстрая да маневренная. Самое пиратское судно в этих водах!
Как, говоришь, называется?
Камара6
Майпранг тем временем уже ловко вскарабкался на стоящий торчком левый борт корабля, прошёлся по нему, балансируя, несколько шагов и легко спрыгнул внутрь.
Ну, что там? нетерпеливо нарушил молчание Радомир через несколько минут.
Да ничего! Майпранг выглянул изнутри через пробоину в носовой части. Доски, снасти драные, пара мертвяков Остальное всё в море, видно, смыло Как их вообще угораздило???
Как угораздило Таранил их кто-то вот и угораздило! проворчал Богдан.
Да я не о том! Как не потонуть угораздило? Мы, когда лодьи княжеские таранили, те сразу на дно пошли
У нас тараны килевые, а здесь, видно, съёмный был. Таранили наспех, высоко, неумело. А может, просто добить не успели , кормчий прищурился, пристально рассматривая дыру и что-то ощупывая пальцами.
Аглая, обойдя камару вокруг, тоже проникла внутрь через противоположный борт, низко висящий над водой. В нос ударил сладковатый запах гниющей плоти.
Что тебе здесь потребовалось? Майпранга её инициатива, похоже, не очень порадовала.
Ну так посмотреть , она сама, честно говоря, не очень понимала, зачем её сюда понесло.
Вместительное, несмотря на малый размер, и добротное судно сейчас представляло собой плачевное зрелище. Обрывки снастей и какие-то доски в беспорядке валялись по небольшому настилу, очевидно, бывшему когда-то палубой, посередине красовался обломок мачты, а в зиявшую в борту пробоину был виден порядочный кусок песчаного пляжа. На корме лежали два трупа
Ну что ж, смотри! Мертвяков никогда не видела? Майпранг сосредоточенно разглядывал содержимое палубы, время от времени проверяя на прочность сохранившиеся снасти.
Аглая фыркнула.
Да уж нагляделась, новое вряд ли увижу! съязвила она, пытаясь понять, что его так разозлило.
Ну, а что тогда??? сармат бросил на неё недовольный взгляд и подошёл ближе к мертвецам.
Кто такие, как мыслишь, воевода? повернулся он к Радомиру, тоже поднявшемуся на борт.
Да кто их знает! По одежде греки, вроде. Богдан их эллинами зовёт
Аглая приблизилась и с любопытством вытянула шею. Ну, греки-не греки Она силилась вспомнить какие-то картинки из школьного учебника истории Нет, не греки!
Византийцы7!!! выпалила она, да так, что мужчины, стоявшие впереди, одновременно вздрогнули и изумлённо повернулись к ней.
И что за радость такая? мрачно поинтересовался Майпранг.
Вспомнила!!!
Воин укоризненно покачал головой.
Греки, византийцы разница-то! пробурчал Радомир, хмуро разглядывая трупы.
Один из лежащих на палубе был совсем молод едва ли не моложе Майпранга. Красивое лицо не смогла испортить даже печать смерти. Тёмные кудри, обрамлявшие лицо, когда-то, вероятно, гордость хозяина и предмет восхищения местных красоток, сейчас намокли и прилипли ко лбу и правой щеке. Открытые карие глаза в обрамлении чёрных пушистых ресниц, заметная ямочка на подбородке Богатая одежда выдавала в нём человека непростого, при статусе и благородном происхождении, короткий меч в золочёных ножнах довершал картину. Второй был постарше и одет проще возможно, слуга или оруженосец.
На шее молодого, поверх расшитого золотом хитона, висел небольшой круглый медальон. Аглая пригляделась: солнце наполовину с полумесяцем в окружении замысловатых латинских вензелей тоже, разумеется, золотые
Похоронить бы надо, как положено, произнёс вдруг Радомир. Греки они или византийцы всё одно в распятого бога веровали