У Зоси возникло ощущение, что Бог говорит с ней через эти строки:
«Спросил я однажды старца Зосиму о том, как поделиться с людьми любовью, которая разгорелась, как солнце, в сердце духовном? Спросил ещё: отчего не ощущают это многие люди, даже если они рядом? А если и ощущают, то лишь самую малость?
И ответил мне старец:
«Делись щедро! Ведь немыслимо удержать в себе сей Свет! Ибо льётся Он Рекой Любви Неизречённой!
Делись и не заботься о том, кто примет сие, а кто не примет!
Ты свети! А остальное уже не только твоя забота! Бог на то Свои планы имеет!
Вот солнышко на все цветочки на лугу равно светит! Но одни раскрываются сразу же. А другие созревают в бутончиках ещё некоторое время. Каждому цветку свой срок назначен: и цвести, и семена рассеять! И, уж тем более, душам человечьим есть свои сроки и для возрастания, и для понимания! Позволь Божиему Свету проливаться свободно и всё по Воле Его сбудется!»
Зосю переполняло счастье от вполне ясно ощущаемого Присутствия Бога, которое не только не покинуло её с приездом в столицу, но всё ярче, всё явственнее становилась!
Она засыпала, продолжая шептать слова Благодарности Богу за такую удивительную Его Заботу!
Примирение Виктора с семьёй
В воскресенье Виктор и Зося встретились, как договаривались.
Зося спросила:
Твой отец сладкое любит?
Очень! А откуда ты знаешь?
Вот теперь знаю! Давай пирожных к чаю купим и пойдём к нему в гости!
Ну ты дерзкая! Ладно, давай! Хуже, чем есть, не будет!
* * *
Они стояли перед солидной резной дверью квартиры, в которой жил профессор Данилевский, отец Виктора.
Ну, звони, раз говоришь, что у тебя «рука лёгкая» и уколы не больно делает! пошутил заметно волновавшийся Виктор. Он, как обычно, пытался скрыть эмоции за шутками.
Открыла миловидная уже не молодая женщина в пушистой вязаной шали на плечах.
Виктор приветствовал:
Здравствуйте, Наталья Владиславовна! А отец дома?
Дома, дома! Петенька, Петя! Это Витя с девушкой пришли!
От радостного волнения голос её дрожал.
Отец Виктора тоже явно был обрадован, и с большим трудом скрывал переполнявшие его эмоции.
Он представился:
Пётр Яковлевич! А как зовут прекрасную барышню?
Это Зося! А это пирожные к чаю! Будем чай пить? без всяких церемоний произнёс Виктор.
Когда первое волнение улеглось и все сидели за столом, некоторое напряжение всё же ощущалось. Поэтому отец Виктора решил перевести разговор на Зосю.
Расскажите, пожалуйста, голубушка, как Вам удалось познакомиться с этим бунтарём и балагуром?
На экзамене. Я в Женский медицинский институт поступала, а Витя и его друзья помогали там всё организовывать.
И как, успешно Вы поступили?
Да, меня приняли!
Вы, небось, тоже бунтарка и революционерка, как и мой Виктор? Сейчас вся молодёжь словно в эпидемии от этих идей о свободе и равенстве оказалась!
Виктор вмешался:
Вот и не угадал, папа! Зося совсем не разделяет мои идеи, но мы при этом всё ещё не поссорились!
Чудеса!
Вот-вот! Зося как раз важный специалист по чудесам! Представляешь, она рассказывает, что знала «настоящего святого» старца Зосиму. Будет теперь сокрушать наш с тобой врачебный атеизм, а Наталья Владиславовна найдёт в её взглядах и в вопросах веры полную поддержку.
Вот и замечательно! Значит, в нашей семье может наступить равновесие в религиозной жизни, а значит мир и согласие во всём остальном!
А расскажите нам, Зося, что-нибудь об этом старце. Обещаю не насмешничать, честное слово! Мне, право, было бы интересно услышать о таком из уст будущего врача. Значит, есть такие чудеса, которые материалистическая наука объяснить не может? И что, Вы такие чудеса сами видели? И такие, которые учёных убедить бы смогли?
Конечно, такие чудеса есть! Но люди по-разному про чудеса понимают. Вот, воду в вино превратить или по поверхности воды идти это чудеса, которые старец Зосима никогда не совершал. А исцелил он многих!
Но его мудрость в другом выражалась. Он оказывал ту главную помощь, что преображала души, обращая их к доброте, к любви! А ведь сделать человека спокойнее, мудрее, жизнь его в светлое русло выправить это ведь тоже чудом считать можно! Даже просто вдохновить людей дела добрые совершать тогда, когда это можно, вроде бы, вовсе и не делать, разве это не чудеса настоящие?