Мёрфи рассмеялась и пожала ее как могла, с трудом обхватив эту лапищу.
Привет, Мыш. Она почесала его за ушами. Когда ты его этому научил?
Это не я, буркнул я и, задержавшись, чтобы потрепать Мыша по холке, двинулся к холодильнику. Где Томас? спросил я у пса.
Мыш выразительно шмыгнул носом и покосился на закрытую дверь спальни. Я замер, прислушиваясь, и до меня донеслось негромкое журчание воды в трубе. Томас принимал душ. Я достал из холодильника банку колы и посмотрел на Мёрфи. Она кивнула. Я добыл банку и для нее, доковылял до дивана и медленно, осторожно сел. Даже так все мои болячки отозвались самым мучительным образом. Я открыл банку, сделал глоток и, зажмурив глаза, откинулся на спинку дивана. Мыш положил тяжелую башку мне на колено. Потом осторожно тронул лапой мою ногу.
Я в порядке, заверил я его.
Он скептически фыркнул, и мне пришлось в доказательство потрепать его холку.
Спасибо, что подбросила, Мёрф.
Не за что, отозвалась она, плюхая на пол большой пластиковый мешок, который принесла из машины. В мешке лежали мои плащ и забрызганный кровью балахон. Мёрфи подошла к кухонной раковине, заткнула слив пробкой и включила холодную воду. Давай-ка поговорим.
Я кивнул и рассказал ей про мальчишку-корейца. Пока я говорил, она опустила в раковину балахон и принялась энергично отстирывать.
Мальчишка превратился в того, кого чародеи называют колдунами, сказал я. В того, кто предал законы магии. Изначально порочного.
Она помолчала немного, а когда заговорила, голос ее звучал тихо, но угрожающе:
Они убили его здесь? В Чикаго?
Да, кивнул я, ощущая себя еще более усталым. В последнее время это одно из самых безопасных мест для наших встреч.
Ты видел это?
Да.
И не помешал им?
Я бы не смог, сказал я. Они же все тяжеловесы, Мёрф. И еще я сделал глубокий вздох, я не уверен, что они так уж не правы.
Черта с два они правы! взорвалась Мёрфи. Мне глубоко плевать, что там ваш Совет делает в Англии, или Южной Америке, или еще где им нравится трясти своими чертовыми бородами. Но они приперлись сюда.
К тебе и твоей работе это не имеет ни малейшего отношения, буркнул я. И к закону, если уж на то пошло, тоже. Это сугубо внутреннее дело. С парнем проделали бы то же самое вне зависимости от того, где бы это происходило.
Движения ее на мгновение сделались порывистыми, и вода плеснула через край раковины. Потом Мёрфи с видимым усилием взяла себя в руки, отложила балахон в сторону и принялась возиться с плащом.
Почему ты так считаешь? спросила она.
Паренек изрядно преуспел в черной магии, объяснил я. По части контроля над чужим рассудком. Лишая других воли.
Она смерила меня ледяным взглядом:
Не уверена, что понимаю тебя.
Четвертый закон магии, устало пояснил я. Не позволяется устанавливать контроль над сознанием другого человека. Однако черт, это едва ли не первое, что пытаются сделать большинство неразумных юнцов, штучки в стиле джедаев. Иногда начинают с того, что заставляют учителя не заметить несделанной домашней работы или устраивают так, чтобы родители как бы по своей воле купили им машину Магические способности проявляются годам к пятнадцати, а к семнадцати-восемнадцати сил у них уже хоть отбавляй.
А это плохо?
Очень часто, кивнул я. Вспомни, на что похожи люди в таком возрасте. И десяти секунд не проходит, чтобы они не думали о сексе. Рано или поздно если кто-то не возьмется за их обучение они залезут в голову школьной чирлидерши, чтобы добиться свидания. И не только свидания. А потом к другим девицам да и парням, если быть политкорректным. Кому-то другому не нравится терять подружку или что его дочь обрюхатили, и тогда наш парень пытается замазать свои ошибки новой порцией магии.
Но почему это карается смертью? не поняла Мёрфи.
Видишь ли Я нахмурился. Залезать в чужое сознание трудно и опасно. И рано или поздно, меняя других, ты начинаешь меняться сам. Помнишь Микки Малона?
Мёрфи не вздрогнула, но руки ее на мгновение замерли. Микки Малон работал раньше у нее в отделе. Через несколько месяцев после того, как он вышел на пенсию, на него напал злобный, чертовски опасный дух, наложивший на него мучительное заклятие. В результате такого внедрения в психику пожилой уравновешенный пенсионер превратился в кричащего, совершенно неуправляемого безумца. Я сделал для бедолаги все, что мог, но зрелище было страшнее некуда.