Ритуал на развалинах замка. Путешествие в прошлое.
Видение про бабушку.
Всё-таки она ведьма, облизав пересохшие губы, прошептала я.
Не сразу осознала, что сеанс реставрации памяти закончился, и Цецилия больше не пытается превратить мою голову в симпатичную тарелку для игры в фрисби.
Вот возьми, выпей, протянула колдунья бокал, надеюсь, просто воды.
Впрочем, мне в тот момент было не до уточнений. Воспоминания продолжали разрозненными фрагментами проступать в сознании, рождая в душе смятение.
Сделав несколько жадных глотков, подняла на ведьму глаза.
А вот теперь можно поговорить. Устроившись в кресле, женщина закинула ногу на ногу и произнесла: Я готова рассказать тебе о том, кто ты и кто твои родители.
Я сидела, затаив дыхание, и с жадностью ловила каждое слово колдуньи. Кто бы мог подумать, что невероятной историей, которую поведает мне Цецилия, окажется история моей семьи, а не сюжет какого-нибудь триллера.
Теперь я знала, почему родители переехали жить в Россию, почему так не любили рассказывать о своём прошлом, почему не желали возвращаться в родную Венгрию даже в качестве туристов.
Теперь в моей голове не осталось места извечным «почему», которыми изводила себя всю свою сознательную жизнь.
Получается, если бы они тогда не сбежали, моего папу убили бы? с усилием выдавила из себя окончание фразы и почувствовала, как по коже расползаются мурашки.
Цецилия сочувственно кивнула:
Твоя мама родилась в семье потомственных ведьмаков и, даже не обладая даром, должна была выйти замуж за колдуна. Таково было желание её отца, твоего деда. Настоящим ударом стало для него известие о том, что Анна тайком, наперекор родительской воле, встречалась с обычным парнем, студентом. А когда твой дед узнал, что она ещё и забеременела от мальчишки В опасности оказался не только Виктор, но и ты сама. Останься Анна в Будапеште, и её бы заставили сделать аборт.
Вы сказали был потерянно прошептала я.
Больше этот человек никому не причинит вреда, заверила меня чародейка. Если захочешь, я отведу тебя на его могилу.
Я отрицательно покачала головой. Что мне там делать? Смотреть на надгробие с именем негодяя, который желал смерти моему отцу и собирался помешать моему рождению? Нет уж, увольте.
Вот если мне захочется на неё, эту могилу, плюнуть, тогда да я попрошу Цецилию сводить меня на кладбище.
Колдунья приблизилась к стеллажу, забитому книгами, из-за которых в кабинете витал едва уловимый запах пыли, и достала зажатый с обеих сторон пухлыми томами альбом с фотографиями. Я уже и забыла, когда в последний раз видела такой раритет. Отыскав интересующую её фотографию, госпожа Эчед передала альбом мне и указала на старый снимок.
Когда-то мы с твоей мамой дружили. Очень давно. Вместе ползали по полу и учились ходить, весело пошутила ведьма, хотя до сих пор я была уверена, что эта каменная леди не способна проявлять эмоции. Потом наши родители рассорились, и больше мы с Анной не встречались. Из-за того, что родилась обычной, без дара, она всегда чувствовала себя в обществе ведьмаков белой вороной, никогда не принимала участие в собраниях ковена и встречах кланов. Мы не виделись долгие годы. А потом я узнала, что Анна сбежала вместе с матерью и женихом.
С фотографии на меня смотрела чёрно-белая версия малютки Эрики. Я тоже в детстве носила вот такие смешные хвостики и короткие юбчонки с пышными оборками. И на щеках, когда улыбалась, у меня появлялись точно такие же милые ямочки, как у мамы.
Не перестаю восхищаться твоей бабушкой, тем временем вещала госпожа Эчед. Бросить всё, отречься от собственного мужа на столь смелый поступок отважилась бы не всякая женщина. Тереза достойна уважения.
Я бы от такого монстра отреклась без сожаления, хмыкнула я.
Цецилия снисходительно на меня посмотрела:
Ведьмаки живут по своим собственным законам, Эрика. Возможно, некоторые тебе будет сложно понять и принять. Отречься от близкого человека означает нанести ему страшное оскорбление. После исчезновения Терезы твой дед словно обезумел. Стал ещё более жестоким и беспощадным.
Значит, хорошо, что он умер, подытожила равнодушно. Постаралась выставить негодяя из собственных мыслей и задумчиво проронила: Знай бабушка, что его уже нет в живых, возможно, захотела бы вернуться.
Цецилия забрала у меня «копилку с воспоминаниями» и бережно провела унизанными перстнями пальцами по бархатистой обложке альбома.