Можешь взять и посмотреть, улыбнулся Багратион. Это теперь твое. И оно не кусается и не взрывается.
Как пожелаете, ваша светлость.
Возражать я не стал протянул руку, взял загадочный подарок и развернул. Почти наверняка самой значимой частью содержимого была сложенная вдвое бумага с гербовой печатью, но в первую очередь внимание я обратил вовсе не на нее.
А на оружие. Впрочем, кинжал в черных ножнах на ум тут же пришло слово «кортик» таковым, скорее всего, не являлся. Слишком уж он был изящный, миниатюрный и богато отделанный едва ли кто-то стал бы использовать такую красоту для банальной поножовщины. Навершие рукояти кажется, из слоновой кости украшал красный с золотом крест, от которого к гарде вытягивалась надпись: «За храбрость». Небольшая лента на ножнах красная с желтыми полосами по бокам почти повторяла цвета креста и, похоже, представляла с ним единое целое.
Орден Святой Анны, пояснил Багратион. Четвертой степени. Офицеру выше восьмого класса в подобном случае полагалась бы звезда на шею. Но так как ты не аттестовался даже на четырнадцатый магический сам понимаешь. Регламент есть регламент.
Ничего себе. Чтобы скрыть волнение, я принялся изучать гербовую бумагу между прочим, за подписью самой императрицы. Впрочем, ничего нового там уже не было: документ подтверждал, что за проявленную отвагу и верную службу государству князю Александру Петровичу Горчакову то есть мне жаловался орден Святой Анны четвертой степени и аж целых сорок рублей годичной пенсии. Надевать награду полагалось
Дальше можешь не читать, усмехнулся Багратион. Носить это ты все равно не сможешь в ближайшее время, во всяком случае.
Это почему? проворчал я.
Твои действия можно назвать условно героическими. Багратион покачал головой. И без всяких условностей противоправными, несоответствующими букве закона да и попросту опасными. Наградить за такое публично не представляется возможности.
Разумно, вздохнул я. Остается только порадоваться, что меня за все это вообще не
Радоваться рано. Багратион опустил локти на стол и сцепил руки в замок. Вынужден сообщить, что государыня, хоть и безмерно ценит то, что ты сделал для страны и всего дворянского сословия, не может оставить без внимания скажем так, твои методы.
Гонки по трассе и по городу, драка, стрельба в общественном месте Да, гражданскому будь он хоть сто раз родовитым аристократом такое не должно сходить с рук. И, судя по всему, не сойдет.
Суд чести?.. осторожно предположил я.
Нет. Победителей не судят. Багратион махнул рукой. Но некоторое общественное порицание тебя ждет. Как и некоторые меры.
А точнее?
Как тебе прекрасно известно, имущество семьи, землю и положение в обществе наследует старший сын или внук, ответил Багратион. А второй в линии наследования традиционно поступает на государственную службу. Как правило военную. И теперь, когда твой брат Константин погиб, его место придется занять Михаилу.
Блеск. Миша в роли наследника и чуть ли не главы рода. И я, кажется, уже успел сообразить, к чему клонит Багратион.
Разумеется, в обычной ситуации никто не стал бы принуждать тебя. Но сейчас все несколько иначе. Багратион потер переносицу. Завтра ты будешь отчислен из Александровского лицея. По собственному желанию, разумеется. А еще через несколько дней твоему дедушке будет настоятельно рекомендовано определить тебя на службу государству. А именно
В кадетский корпус? догадался я.
Нет. Багратион мягко улыбнулся. По возрасту подходит скорее это, но с твоим Даром Даже если ты не ищешь неприятностей они находят тебя сами. И слишком уж велик шанс, что ты просто-напросто кого-то покалечишь.
Даже так?..
Весьма вероятно. Багратион пожал плечами. Так что ты поступаешь сразу на второй курс во Владимирское пехотное юнкерское училище.
Однако. Я на всякий случай перебрал в памяти известные мне столичные военные заведения. И не только столичные. И вопрос у меня остался только один.
Почему не в Павловское? Я откинулся на спинку кресла. Или не в Пажеский корпус?..
В самые престижные? Багратион хитро улыбнулся. Не забывай, что твой перевод на военную службу должен выглядеть в некоторой мере наказанием а никак не поощрением Но дело, разумеется, не только в этом.