Так себе расклад.
Хорошо проговорил я. А тебе-то самому оно зачем?
Мне незачем. Здоровяк басовито рассмеялся. Оно тебе надо, молодой. Если хочешь по уставу жить дело твое. Или можешь к другому дядьке попроситься. После того, как ты с Богданом его сиятельство князя Куракина отлупил, тебе из наших никто не откажет.
Вот тебе и раз. Еще один князь нарисовался и с тем я уже успел поцапаться в первый же день. Так и до дуэли недалеко.
Так что если решишь песни петь или ерундой всякой маяться милости прошу, проговорил здоровяк. А я тебя настоящему делу научить могу. Такому, что на занятиях и не покажут другой раз В общем, сам решай. Уговаривать не буду.
И спрашивать второй раз как Подольский Артема, видимо, тоже.
С одной стороны, не очень-то хотелось по своей воле вписываться в этот самый пехотный цук. Но с другой Нет, других сторон было определенно больше. Вряд ли Багратион хотел бы, чтобы «его человек» во Владимирском училище превратился в «красного» изгоя. И еще меньше этого хотел я сам. Да и потенциальный покровитель вовсе не выглядел тем, кто станет без повода измываться над сугубцем.
Ну что, Горчаков доверимся чуйке?
Понял тебя, проговорил я. Так как тебя хоть звать-то дядька?
Иваном Сечиным. Здоровяк едва заметно улыбнулся. Если лично. А в обществе благородных офицеров господин подпоручик.
Я на всякий случай огляделся по сторонам. Суета в дортуаре улеглась, и все стихло. Похоже, ночной сон равно как и подготовка к нему здесь считался чем-то чуть ли не священным. До отбоя оставался примерно час, но всякий цук уже прекратился. Юнкера и сугубцы, и «благородные обер-офицеры» занимались каждый своими делами. Примерно половина читали книги, кто-то возился с одеждой. Молча только Подольский едва слышно отчитывал Богдана, задремавшего на незастеленной койке.
Воспитание сугубца уже началось.
Так точно, господин подпоручик, произнес я. Какие будут пожелания?
Произнести слово «приказ» я себя так и не заставил.
Пожелание у меня только одно. Иван махнул рукой. Ложитесь спать, молодой. Подъем завтра в шесть утра.
Против такой воли «дядьки» я, разумеется, ничего не имел.
* * *Знаешь, почему мы носим эти знаки на одежде?
Черные черепа? Они они страшные.
Может быть. Это особый знак. Его использовали
Давно? Еще до войны?
Юнкер-р-ра! Подъе-е-е-ем!
Рев дежурного офицера не ротного, кого-то рангом пониже мгновенно прогнал сон. Тот самый, который я видел уже много раз. Ставший привычным и уже не приносившим поганые ощущения вроде слипшихся глаз, мокрого лба и чугунной головы Почти. Я бы, пожалуй, предпочел подремать еще полчаса или час конечно же, если бы у меня кто-то спрашивал.
Поднимайся! Надо мной нависло усатое лицо Ивана. На ходу проснешься. Надо скорее умыться успеть, пока не набежали. Отстанешь засмеют.
Похоже, обучение «молодого» начиналось с самой побудки. И мой «дядька» без всякого стеснения показывал все на собственном примере. Откинул одеяло по диагонали и принялся натягивать форменные брюки. На этом, впрочем, и ограничился видимо, поход к умывальникам ничего больше не требовал. Я с точностью повторил действия Ивана, стараясь не отставать, и зашагал за ним следом.
И сразу понял, что он хотел сказать загадочным «пока не набежали». Не все юнкера оказались расторопными примерно половина еще ворочалась в кроватях, пытаясь выгнать себя из-под уютных одеял. Но и оставшихся вполне хватало чуть ли не целиком забить ванные комнаты к каждому умывальнику уже выстроилась очередь.
Если бы не высокий статус моего «дядьки», нормально ополоснуться я бы точно не успел. Но перед его заросшим темно-рыжим волосом могучим торсом уважительно расступалась и мелкота, и второкурсники, и даже старшие. Которых, впрочем, было не так уж много. Подольского, спавшего от меня через койку, я так и не увидел похоже, «господам подпоручикам» даже в плане распорядка дозволялось чуть больше, чем сугубцам.
На смотр в коридоре мы вышли одними из первых спасибо Ивану. «Дядька» лишь коротко кивнул на прощание и удалился в другую сторону: туда, где строилась старшая рота. А я принялся искать свое место, высматривая среди однокашников приметную макушку Богдана, но так его и не увидел.